Skip navigation.
Home
Связь времён

Навигация
Home

2015-Михаэль ШЕРБ

                 гамма

На месте, где гуляли пышные
Эквирии да сатурналии,
Теперь собор играет мышцами, – 
С него как будто кожу сняли.
 
Монах привычным жестом крестится,
На солнце выходя из храма,
Чернеет клавишей на лестнице,
Семиступенной, словно гамма.
 
Вдали блестит реки излучина
Изогнутою веткой пальмы.
И колокольный звон задумчиво
Всплывает, словно карп зеркальный.

    элегия для Александра Павлова

Отче наш, иже еси на небеси,
Когда не смогу больше я встать с постели,
Лики любимых мимо меня пронеси,
И фигурки правнуков, кружащихся на карусели.

Прежде чем я горькой хлебну земли,
Дай мне глотнуть сладкую стынь свирели,
Триста оттенков зелени мимо меня пронеси,
Тридцать кустов синели.

Будь до конца со мной, Господи сил,
И перед тем, как я навсегда исчезну,
Ягоды звёзд мимо меня пронеси
В черном лукошке бездны.

                   радуница

Радуница. Журавль над криницей.
Тепловозы гудят вдалеке.
Бездыханной бесцветной синицей
Корка хлеба зажата в руке.
Много водки, да мало закуски,
Набухают дождем куличи.
Здесь, на кладбищах нищих, по-русски
Украинское горе кричит.

Выцветают цветы из картона,
Низко стелется дух смоляной.
Журавлиные белые стоны
Из груди вылетают лесной.

элегия для Марины Гарбер

Рвами земля распорота –
Надо бы сшить травой.
Плоть моя – альт – до ворота,
Выше звучит гобой.
 
Молнией стриж расстёгивает
Неба стальную гладь.
Пусть мне расскажет сёгун мой 
Как это – не дышать.
 
Пусть мне подарит, избранному,
Остров, да покрупней, 
С бухтой, где стынут призраки
Парусных кораблей.

Сны порублю я в крошево,
К ним подмешаю быль.
Выйдут тумана лошади
Пепельный мять ковыль. 

Стану в белесом мареве
Тушью чертить стволы.
Будут во тьме над травами
Сонные плыть волы.

Я разукрашу инеем
Слабый язык свечи,
Чтобы стеклянно-синие
Пели огни в ночи,
Чтоб в серебристых зарослях
Рядом лежать с тобой:
Выдох альта – диастола,
Систолы вдох – гобой.
 
Дымом костра створоженна,
Мягкою станет твердь.
Смерти не будет. Может быть,
Это и будет смерть.

элегия для Fulgur Conditum

Да, я знаю, все это пустое, –
Язык мой лишен алфавита,
Словно волны – накатом,
Одно слоговое письмо,
В нем тоска сухостоя
Барвинком блакитным увита,
И стаккато лучей
Дождевою прошито тесьмой.

Колокольчик Титаника, 
Тень наплывающей глыбы,
Для коктейлей 
Красавцем-лакеем наколотый лёд,
И неведомый странник
На ладонь мне не камень, не рыбу –
Серебристую песню 
Как тайную правду кладет.

       довоенное

Синька, чернила, мёд – 
Тот, довоенный мир.
Мел или самолёт 
Чертит прямой пунктир?

Россыпью на полу
Хрупкий петит газет.
Пыльный кристалл в углу –
Окаменевший свет.
А на верандах дач
Лечит детей во сне
Ворон, картавый врач,
Чеховское пенсне.

Будем гулять в саду,
Будем смотреть потом,
Как из воды в пруду
Строят мальки свой дом.

Стен невесомых стон,
Мелкая дрожь мольбы,
Лики святых икон, 
Их голубые лбы.

              лётное


То не ядра, а хлопушки:
Конфетти, фольга, рубли.
Что щебечешь, милый Пушкин:
«Риволи» да «Тюильри»?

Чёрен фрак, бела манишка,
Только с перьями беда.
Кошки-совы-птички-мышки –
Упорхнешь ли навсегда?

Тут пилястры да колонны,
С пеною волна у губ,
Город твой – стакан граненый,
Санкт- Стеклянный Петербург.

Жменя крошек, тучка дроби.
Вот и всё: ощипан, гол,
Задрожишь и ты в ознобе,
Как дрожал другой щегол,

Поднимаясь на Голгофу
Русских сахарных равнин.
Улетай скорей в Европу:
Там помрешь, как христьянин.

Сыплет солью снег на тушку, –
Остывает смерти месть.
Улетай скорее, Пушкин,
Ни пшена, ни солнца в кружке
Никогда не будет здесь.

                       январь

На хлипких санках маленький январь:
Ушанка, шарф, растресканные губы.
Земля теряет волосы и зубы,
А в небе спорят киноварь и гарь.

Медлительны и слишком горячи
Глотки глинтвейна в веточке трахеи.
Воняют краской рёбра батареи,
И чашка гаснет, как огонь свечи.

Январь играет с выводком котят,
Он так далёк от совершеннолетья!
На круглых щёчках – сакуры соцветья,
В ладоши хлопнет – мотыльки летят.

Клеёнка сложена и влажной тряпкой вытерт
Широкий стол, похожий на кровать.
Я в шею захотел поцеловать
Тебя, но шею облегает свитер.

Январь, я оказался не готов
К твоим зрачкам, прицельным как мишени,
И ангелы высоких напряжений
Слетают в небо с голых проводов.