- Купить альманах Связь Времен
- Связь времён, выпуск 12-13
- Библиография
- ГАРБЕР, Марина. Дмитрий Бобышев. Чувство огромности. Стихи.
- КАЦОВ, Геннадий. «В ОСТЕКЛЕНЕВШЕЙ ЗАДАННОСТИ...» (В связи с выходом поэтического сборника А. Парщикова)
- ФРАШ, Берта. Владимир Батшев. СМОГ: поколение с перебитыми ногами
- ФРАШ, Берта. Стихотворения поэтов русского зарубежья
- ШЕРЕМЕТЕВА, Татьяна. ЗАГАДКА ИГОРЯ МИХАЛЕВИЧА-КАПЛАНА ИЛИ МУЗЫКА ПОЭТА
- Интервью
- Литературоведение
- Переводы
- Ахсар КОДЗАТИ в переводе Михаила Синельникова
- Джалаладдин РУМИ в переводе Ины БЛИЗНЕЦОВОЙ
- Игорь ПАВЛЮК в переводе Витaлия НАУМЕНКО
- Лэнгстон Хьюз в переводе Ираиды ЛЕГКОЙ
- Перси Биши ШЕЛЛИ. Перевод с английского Яна ПРОБШТЕЙНА
- Эдвард де ВЕР, Перевод с английского Ирины КАНТ
- Сонеты ШЕКСПИРА в переводе Николая ГОЛЯ
- Филип ЛАРКИН в переводе Эдуарда ХВИЛОВСКОГО
- Поэзия
- АЗАРНОВА, Сара
- АЛАВЕРДОВА, Лиана
- АЛЕШИН, Александр
- АМУРСКИЙ, Виталий
- АНДРЕЕВА, Анастасия
- АПРАКСИНА, Татьяна
- БАТШЕВ, Владимир
- БЕЛОХВОСТОВА, Юлия
- БЛИЗНЕЦОВА, Ина
- БОБЫШЕВ, Дмитрий
- ВОЛОСЮК, Иван
- ГАРАНИН, Дмитрий
- ГОЛКОВ, Виктор
- ГРИЦМАН, Андрей
- ДИМЕР, Евгения
- ЗАВИЛЯНСКАЯ, Лора
- КАЗЬМИН, Дмитрий
- КАНТ, Ирина
- КАРПЕНКО, Александр
- КАЦОВ, Геннадий
- КОКОТОВ, Борис
- КОСМАН, Нина
- КРЕЙД, Вадим
- КУДИМОВА, Марина
- ЛАЙТ, Гари
- ЛИТИНСКАЯ, Елена
- МАШИНСКАЯ, Ирина
- МЕЖИРОВА, Зоя
- МЕЛЬНИК, Александр
- МИХАЛЕВИЧ-КАПЛАН, Игорь
- НЕМИРОВСКИЙ, Александр
- ОРЛОВА, Наталья
- ОКЛЕНДСКИЙ, Григорий
- ПОЛЕВАЯ, Зоя
- ПРОБШТЕЙН, Ян
- РАХУНОВ, Михаил
- РЕЗНИК, Наталья
- РЕЗНИК, Раиса
- РОЗЕНБЕРГ, Наталья
- РОМАНОВСКИЙ, Алексей
- РОСТОВЦЕВА, Инна
- РЯБОВ, Олег
- САДОВСКИЙ, Михаил
- СИНЕЛЬНИКОВ, Михаил
- СКОБЛО, Валерий
- СМИТ, Александра
- СОКУЛЬСКИЙ, Андрей
- СПЕКТОР, Владимир
- ФРАШ, Берта
- ХВИЛОВСКИЙ, Эдуард
- ЧЕРНЯК, Вилен
- ЦЫГАНКОВ, Александр
- ЧИГРИН, Евгений
- ШЕРБ, Михаэль
- ЭСКИНА, Марина
- ЮДИН, Борис
- ЯМКОВАЯ, Любовь
- Эссе
- Литературные очерки и воспоминания
- Наследие
- ГОРЯЧЕВА, Юлия. Памяти Валентины СИНКЕВИЧ
- ОБОЛЕНСКАЯ-ФЛАМ, Людмила - Валентина Алексеевна СИНКЕВИЧ - (1926-2018)
- СИНКЕВИЧ, Валентина
- ШЕРЕМЕТЕВА, Татьяна. Голубой огонь Софии ЮЗЕПОЛЬСКОЙ-ЦИЛОСАНИ
- ЮЗЕФПОЛЬСКАЯ-ЦИЛОСАНИ, София
- ГОРЯЧЕВА, Юлия - Ирина Ратушинская: поэзия, политика, судьба
- ГРИЦМАН, Андрей - ПАМЯТИ ИРИНЫ РАТУШИНСКОЙ
- РАТУШИНСКАЯ, Ирина
- Изобразительное Искусство
- От редакции
- Подписка
- 2017-ОБ АВТОРАХ
Анатолий Нестров
Анатолий Михайлович НЕСТЕРОВ, Елец. Поэт, журналист, филолог. Родился в 1942 году в Караганде. Член Союза писателей России. Окончил Воронежский государственный университет. Автор поэтических сборников "Высокое небо", "Капля времени", "Прощание со снегом", "Дни и годы". Публикации во многих журналах, среди них "Смена”, “Наш современник".
2012-Нестров, Анатолий
БОЛЬ НАШЕЙ ПОЭЗИИ
Воспоминания о поэте Алексее Прасолове
1930-1972
Алексей Тимофеевич ПРÁСОЛОВ… Хочу сразу же во имя Истины оговориться: к сожалению, я не могу, точнее, не имею морального права считать себя близким другом поэта. Неоднократно мы с ним встречались, были хорошо знакомы. Являясь поклонником стихов Алексея Прасолова, на мой взгляд, одного из крупнейших лириков нашего времени, считаю своим долгом рассказать о наших встречах: в творческом и жизненном пути большого художника важно всё.
…Осенью 1965 года в кафе «Россиянка», что находилось в центре Воронежа, состоялся вечер встречи с местными поэтами. Недалеко от нас, за отдельным столиком, сидели поэты. Виктора Полякова и Павла Мелехина я знал в лицо, а вот сидящего с ними третьего – взгляд сумрачный – видел впервые.
Что читал Поляков, совершенно не помню. Талантливый Павел Мелехин рассыпал звонкие строчки: «Дуралей я, дуралей /
С петушиным гонором. /Убежал я от полей, / Прописался в городе».
И вот слово дают Алексею Прасолову. Небольшого роста, смотрит исподлобья, лысый, он начинает читать. Читал Прасолов как-то отрешенно, создавалось впечатление, что слушатели для него не существовали. Кончив выступление, он, не глядя ни на кого, сел за стол.
Я унес с собой две строчки, которые вонзились, вошли в меня навсегда. Под этими строчками, уверен, с удовольствием подписался бы любой классик:
Душа, прозрей же в мирозданье,
Чтоб не ослепнуть на земле.
Вскоре в Воронеже вышел первый сборник Алексея Прасолова «День и ночь». Купив его, я первым делом стал искать стихотворение, которое кончалось строчками, так поразившими меня.
Здесь – в русском дождике осеннем
Проселки, рощи, города.
А там – пронзительным прозреньем
Явилась в линзах сверхзвезда.
Это начало.
А кончалось оно так:
Что в споре? Истины приметы?
Столетья временный недуг?
Иль вечное, как ход планеты,
Движенье, замкнутое в круг?
В разладе тягостном и давнем
Скрестились руки на руле…
Душа, прозрей же в мирозданье,
Чтоб не ослепнуть на земле.
В то время я жил в студенческом общежитии, в комнате с товарищем по факультету Владимиром Сарычевым. Володя был на курс старше меня, учился только на «отлично» и очень серьезно занимался литературоведением. Он только что закончил курсовую работу с броским названием: «Мирозданье Алексея Прасолова».
С пафосом, хорошо поставленным голосом он читал мне выдержки из своей работы. Помнится, как он восторгался стихотворением Прасолова о лошади и мирозданье. – Ты только послушай, какая глубина, какие строчки. И декламировал:
Мирозданье сжато берегами,
И в него, темна и тяжела,
Погружаясь чуткими ногами,
Лошадь одинокая вошла.
Перед нею двигались светила,
Колыхалось озеро до дна,
И над картой неба наклонила
Многодумно голову она.
Что ей, старой, виделось, казалось?
Не было покоя средь светил:
То луны, то звездочки касаясь,
Огонек зеленый там скользил.
Небеса разламывало ревом,
И ждала – когда же перерыв,
В напряженье кратком и суровом,
Как антенны, уши навострив.
И не мог я видеть равнодушно
Дрожь спины и вытертых боков,
На которых вынесла послушно
Тяжесть человеческих веков.
– Как здорово сказано: «Мирозданье сжато берегами». Это лучшее стихотворение о лошади в современной поэзии, и не только о ней, – подытожил Володя. Как показало время, Володя (в настоящее время профессор Липецкого педагогического университета Владимир Александрович Сарычев) оказался прав. Стихотворение о лошади и мирозданье – одно из самых знаменитых в творчестве поэта.
Спустя два года, в 1968 году, я лично познакомился с Алексеем Прасоловым. А вышло это так. Возле помещения редакции областной газеты «Коммуна», которое находилось в то время на проспекте Революции, я стоял и о чем-то разговаривал с Олегом Шевченко – сотрудником этой газеты. Вдруг мой собеседник, прервав разговор и глядя за мою спину, произнес:
– Вон идет Прасолов. Опять выпивший. Ему можно пить, он пишет полугениальные стихи.
Я быстро попрощался с Олегом и пошел вслед за Прасоловым.
– Алексей Тимофеевич, – тронув его за плечо, обратился я к нему.
Он резко обернулся ко мне: – Что?
Взгляд его был встревоженный.
– Я знаю ваши стихи, они мне… как бы сказать…
– Симпатичны, что-ли, – прервал он меня.
– Да, – ответил я.
Минут через двадцать уличного знакомства мы с ним оказались в столовой монтажного техникума, который находился напротив Дома офицеров.
Разговор шел в основном о поэзии. Прасолов читал свои стихи, кое-что из Блока, Ахматовой. Я не припомню, чтобы при наших встречах он цитировал кого-нибудь из современных поэтов. Единственный живой поэт, перед кем он благоговел – это Александр Твардовский. Кстати, Александр Трифонович впервые представил всесоюзному читателю поэта Алексея Прасолова, опубликовав в журнале «Новый мир», редактором которого являлся, большую подборку его стихотворений. О своей встрече с Твардовским в редакции журнала мне коротко тогда поведал Прасолов. Рассказал, что Твардовский лично отобрал его стихи и передал их в издательство «Молодая гвардия». В этом книжном издательстве в 1966 году и вышел сборничек Прасолова, который назывался просто: «Лирика». Тогда, в столовой, Алексей Прасолов сказал примерно следующее: «Я в своей жизни лишь одного поэта встречал. Им был Твардовский».
Гораздо позже из литературных кругов, не помню от кого, я узнал, что стихи Прасолова попали к Твардовскому через вторые руки в то время, когда их автор отбывал наказание в известных местах за мелкое хулиганство. Благодаря усилиям Александра Трифоновича, Алексей оказался на свободе раньше срока.
В те шестидесятые годы нередко возникали споры на страницах печати: одни (и таких было большинство) считали, что сейчас не время тихих лириков. Со страниц журналов, газет не сходили стихи поэтов громких и шумных.
Как-то встретив меня, официально признанный и обласканный властями, поэт Владимир Гордейчев спросил: – Читал вчера статью в «Правде», как досталось тихим лирикам?
И, не скрывая радости в голосе, добавил: – Всё! Время Жигулина и ему подобных проходит.
Под «подобными» в первую очередь он, разумеется, имел в виду Прасолова. Но Гордейчев ошибся. На поэтическом небосклоне России давно зажглись и ярко светят две звезды, чья земная жизнь связана с Черноземьем. Имена этих звезд: Алексей Прасолов и Анатолий Жигулин.
Поэзия Прасолова философична, мудра. Она заставляет думать и об общих законах поэтического искусства, и о законах природы, и о быстротечности бытия.
Родина? Судьба? Моя ли юность?
Листьями ль забрызганная – ты?
Всё во мне мелькнуло и вернулось
Напряженным ветром высоты.
Совершенно ясно, что среди нас, ворвавшихся в новое тысячелетие, будут разные люди. Но я не сомневаюсь в том, что и среди наших потомков найдутся такие, которые будут зачитываться стихами Алексея Прасолова. Лучшее, что создано этим поэтом, заняло свое достойное место в русской словесности нашего времени. Не только нам, живущим сегодня, но и им, потомкам, предназначаются прасоловские строчки:
Не утешайся логикою гибкой.
Эпоха жарко дышит у дверей,
Как роженица – с трудною улыбкой
Насмешкой над обидою твоей.
В 1969 году после окончания Воронежского государственного университета я уехал работать в Лиски, литсотрудником в районную газету. Первое время часто бывал в Воронеже. В один из таких приездов в редакции областной молодежной газеты «Молодой коммунар» встретился с Алексеем Прасоловым.
Из редакции мы вышли с ним вместе. Настроение у Прасолова было приподнятое, хорошее. Мне надо было уезжать к себе, в Лиски. Он вызвался меня проводить на электричку. По дороге стал рассказывать, что готовит новый сборник, который будет называться «Во имя твое» и целиком посвящен жене, Раисе Андреевой. Я у него спросил: – А в Москве не собираешься издавать новую книжку? Он несколько секунд помолчал, потом задумчиво произнес: – Собираюсь… Но для этого надо писать, чтобы книжка состояла из новых стихов.
В эти годы, как мне показалось, Прасолову писалось трудно. В книге «Во имя твое», которую выпустило Центрально-Черноземное издательство, было немало стихотворений из предыдущих сборников поэта.
Последний раз с Алексеем мы встретились в самом начале января 1971 года. Я сидел у себя в редакции и корпел над обработкой писем, которые готовил к печати в районной газете. Вдруг дверь открылась, и на пороге я увидел Алексея Прасолова.
– Вот, еду отдыхать в санаторий, решил зайти, – проговорил он. Санаторий «Дивногорье», куда ехал подлечиться Прасолов, находился недалеко от Лисок. Он протянул мне шесть стихотворений, аккуратно написанных от руки:
– Может быть, опубликуешь…
Я предложил Прасолову задержаться на несколько часов:
– Пообедаем вместе…
– Нет! – категорически заявил он, – поеду сейчас. С этим делом (щелкнул пальцем по горлу) я завязал. Оно ни к чему мне теперь, я испытал все состояния в жизни, ничего нового не приобрету.
Несколько дней спустя, три стихотворения поэта появились в «районке». Я послал ему в санаторий газету с его публикацией.
Вскоре получил от него ответ, короткую записку:
«Анатолий, здравствуй!
Я не думал, что будут опубликованы
именно эти стихи.
Цикл «Стрелою башенного крана»,
казалось, больше подходит. (…)
Алексей».
… И еще вспоминается из студенческих лет давняя лекция, которую читал нам любимый студентами всех поколений филфака, известный литературовед, критик Анатолий Михайлович Абрамов. Речь шла о современной поэзии, в частности, о стихах Прасолова, его новой книжке «Земля и зенит». Анатолий Михайлович снял очки, протер их и с грустью в голосе выдохнул шепотом и в притихшую аудиторию:
– Алексей Прасолов – это боль нашей поэзии…
Анатолий НЕСТЕРОВ, Елец-Липецк-Воронеж