Небо подмосковного Шахматова

Россия, нищая Россия,

Мне избы серые твои,

Твои мне песни ветровые -

Как слезы первые любви!

А. Блок

    Деревня Шахматово Московской
губернии Клинского уезда появилась в биографии Александра Блока в раннем
детстве. Первым открыл эти места, плененный их красотой, ученый-химик Дмитрий
Иванович Менделеев: в 1865 году он купил в подмосковном Боблове имение и
построил дом, «не только для отдыха, но и для сельскохозяйственных опытов». По
его совету ректор Петербургского университета Андрей Николаевич Бекетов,
ботаник и ближайший друг Менделеева, часто бывавший у Менделеева в Боблове, в
1874 году тоже приобрел усадьбу и поселился в соседнем Шахматове. Здесь и
прошли детские и юношеские годы его внука, будущего поэта Александра Блока,
одного из вождей русского символизма. Здесь Блок встретил свою Прекрасную даму,
Любовь Дмитриевну Менделееву, и венчался с ней в церкви Михаила Архангела,
располагавшейся между Шахматовом и Бобловом, в близлежащей деревеньке
Тараканово. Шахматово, Боблово, Тараканово – эти подмосковные деревеньки
сыграли в судьбе поэта большую роль, хотя, как человек и как художник, Блок
сложился в Петербурге: там он родился, там вышли его первые поэтические
сборники, там он был признан как поэт. Шахматово же органично вошло в его жизнь
как символ России, как «духовный исток поэта» (С.С. Лесневский). Не раз
бывавший в этих местах, Владимир Солоухин в очерке «Большое Шахматово» передал
свое восприятие шахматовского пейзажа, отраженного в стихах Блока: летнее синее
небо, столетняя сирень, гуденье пчел, порханье бабочек - и «во всё это Блок был
погружен в середине России, как в Купель, и это было его второе крещение –
крещение Россией, русской природой, русской деревней, Русью».

    Блок очень любил этот край, почти
каждый год приезжал сюда, считал «многоверстную синюю русскую даль» Шахматова
одним из самых благословенных мест на земле, и не раз говорил, что хотел бы
поселиться здесь навсегда. Ширь полей, раздолье, прекрасный парк, дом, стоявший
на возвышенности, с балкона которого можно было видеть сад и взору открывались
окрестные просторы, небольшой пруд и овраг, заросший деревьями и кустарниками… Всё
радовало глаз и благоприятствовало поэтическому творчеству. Здешние пейзажи
нашли отражение особенно в его стихах о России. Именно об этом в книге «Русская даль. Шахматово. Пролог» (2013)
написал С.С. Лесневский, исходивший вдоль и поперек эти места и немало
сделавший для их сохранения: «Стихи Блока
о России слагались, можно сказать не кабинетно, они вынашивались в просторах,
окружавших Шахматово, Поэт любил подниматься на холм, где была деревня Руново.
Здесь он сделал запись, к которой восходит стихотворение «Россия» (1908).

    Здесь, на камне, начал поэму «Возмездие»
(1910). И здесь сделал зарисовку, которая стала финалом очерка «Судьба Аполлона
Григорьева» (1915): "Я приложил бы к описанию этой жизни картинку:
сумерки, крайняя деревенская изба одним подгнившим углом уходит в землю. На
смятом жнивье – худая лошадь, хвост треплется по ветру; высоко из прясла торчит
конец жерди, и всё это величаво и торжественно до слез: это – наше, русское".

    Эта «картинка», видимо, произвела
впечатление на Сергея Есенина, потому что отразилась в его автобиографии
(1924). "Если сегодня держат курс на Америку, – пишет Сергей Есенин, – то
я готов тогда предпочесть наше серое небо и наш пейзаж: изба, немного вросла в
землю, прясло, из прясла торчит огромная жердь, вдалеке машет хвостом на ветру
тощая лошаденка. Это не то, что небоскребы, которые дали пока что только
Рокфеллера и Маккормика, но зато это то самое, что растило Толстого,
Достоевского, Пушкина, Лермонтова и др."

    Впрочем, Александр Блок будет изучать труды
Д.И. Менделеева «К познанию России» и «Заветные мысли», задумает «драму о
фабричном возрождении России» и в раздел «Родина» включит стихотворение «Новая
Америка» (1913), завершающееся строфами:

На
пустынном просторе, на диком

Ты
всё та, что была, и не та,

Новым
ты обернулась мне ликом,

И
другая волнует мечта…

Черный
уголь – подземный мессия,

Черный
уголь – здесь царь и жених,

Но
не страшен, невеста, Россия,

Голос
каменных песен твоих!

Уголь
стонет, и соль забелелась,

И
железная воет руда…

То
над степью пустой загорелась

Мне
Америки новой звезда!»

    В своих многочисленных работах о
Блоке Лесневский рассматривает его творчество в контексте истории, в диалоге с
поэтами Серебряного века. В очерке «Двойная
звезда. Андрей Белый – Александр Блок», он определяет взаимоотношения двух
поэтов «как захватывающий интеллектуальный и мистический сюжет», по-своему
воплотивший катастрофическое время, исполненное прозрений и потрясений». В этом
«двойном портрете» есть тоже нота Шахматова.    

    Подмосковная страница жизни Александра
Блока заполнена творчеством. Среди милой его сердцу природы, рядом с родными и
близкими людьми ему было уютно. Изменили этот благословенный край, нарушили
гармонию быта, привели в общее смятение всю страну грянувшие революции,
гражданская война и сопутствующие им события, которые «подвели роковую черту
под историей Боблова и Шахматова» (С.С. Лесневский). В 1921 году дом Бекетовых
– Блоков вместе с библиотекой был сожжен и разграблен, усадебные постройки
разорены. Потом становление СССР, Великая отечественная война, послевоенная
разруха - Шахматово и окрестности постепенно приходили в запустение.

    Время от времени сюда приезжали в одиночку или
небольшими группами любители поэзии, восхищались природой, читали стихи,
делились впечатлениями. «Когда мы впервые приехали в Шахматово летом 1969 года,
– писал Лесневский, – ландшафт этих
мест был почти блоковский. И можно было читать «Скифы»: «Мильоны – вас. Нас
тьмы и тьмы, и тьмы. Попробуйте, сразитесь с нами!, или «Осеннюю волю»: «Выхожу
я в путь, открытый взорам…», или «Россию»: «Опять, как в годы золотые, Три
стертых треплются шлеи…», или «Русь»: «Ты и во сне необычайна…». Вокруг не было
ничего нарушающего это настроение». А рядом большой город, расширяющий свои
владения, наступающий на подмосковные земли, разворачивающий строительство
новых зданий. Если разрушить ландшафт, что же останется от блоковского
Шахматова?

    Станислав Стефанович Лесневский –
филолог, литературовед, критик, профессионально занимающийся творчеством Блока.
Нескольких часов, проведенных в атмосфере Шахматова, для его поэтической натуры
было достаточно, чтобы восстановить в своем сознании связь времен: представить
старинную профессорскую усадьбу, картины жизни большой и дружной семьи,
вспомнить первые поэтические опыты Блока. Человек по натуре эмоциональный,
увлекающийся, к тому же понимающий значение этих мест для России, он начал
вместе с друзьями привлекать внимание общественности к уникальности Шахматова,
возбуждать к нему интерес. Отыскивали следы былого, беседовали с жителями, в
единственном здании земской шкоды, сохранившемся со времен Блока, и теперь
располагалась школа имени Александра Блока, некоторые жители еще помнили Блока.
С.С. Лесневский прочел здесь лекцию, устроил небольшую фотовыставку, начал
выступать со статьями о Шахматове в прессе. А самое главное – искал
единомышленников, не таких, о которых шутливо сказал когда-то Иван Елагин:
«Цитаты к биографии привяжут, / Научно проследят за пядью пядь. / А как я видел
небо – не расскажут, / Я сам не мог об этом рассказать».  Небо здесь было главным.

    С.С. Лесневский считает, что возрождение
Шахматова началось с экскурсий: «Нашлась группа энтузиастов, высокообразованных
людей, которые взялись за это дело. Анна Булаева, Вера Емельянова, Елена
Елькина, Корнелия Стародуб, Анатолий Гоморев, Марк Ляндо и другие начали
знакомиться с местностью, составлять маршрут и готовить текст экскурсии».
Неустанно работал и он сам. Узнал, что «учителя и ученики школы имени
Александра Блока в Солнечногорске под руководством своего директора Петра
Ефимовича Резника давно уже собирают шахматовские вещи, разошедшиеся по
деревням, записал воспоминания Екатерины Евстигнеевны Можаевой, в детстве
видевшей  Александра Блока, и жителей
окрестных деревень, которые знали Менделеевых, Бекетовых, Блока, выступал с
лекциями о Блоке и о Шахматове, письменно и устно обращался в официальные
инстанции, настойчиво говоря о необходимости возродить усадьбу великого поэта. «Есть заповедные края, - писал он в этих
обращениях, - которые в памяти народной
слились с именами, составляющими гордость отечественной литературы.
Михайловское, Ясная Поляна, Спассское-Лутовиново, Карабиха, Мелихово, Мураново,
Константиново… Эти и другие памятные уголки Родины вызывают в воображении
дорогие каждому из нас картины, не померкшие от времени.
Литературно-мемориальные дома-музеи, усадьбы-музеи – это ведь не только
памятники прошлого, но и живые очаги сегодняшней культуры».

    Коллективные письма, статьи в
прессе, выступления по радио и телевидению, а главное конкретные действия, свою
роль выполнили, и был учрежден приуроченный ко дню рождения Блока ежегодный
поэтический праздник в его честь. Была определена дата праздника – первое
воскресенье августа. Впервые праздник состоялся 9 августа 1970 г.  В нем приняли участие известные

люди – Мариэтта Шагинян, Павел Антокольский, Евгений Евтушенко, Булат
Окуджава, Константин Симонов… С тех пор эти места, «столь удачно расположенные
между двумя столицами», стали настоящей Меккой, куда приезжают поэты, писатели,
деятели культуры, люди самых разных профессий и пристрастий, любящие Блока.

    Из воспоминаний Лесневского: «Август 1970 года…Первый праздник поэзии
Александра Блока…Усадьбы Шахматово давно уже нет…Дом поэта, дом
Бекетовых---Блока, сгорел в 1921 году…С тех пор этот «угол рая», как назвал его
поэт, густо зарос и стал частью леса. Но сохранилось самое ценное – живописный
ландшафт, который, говоря словами Андрея Белого, «веял строчкой Блока». Словом,
это целый мир, именуемый «Шахматово», а на самом деле простирающийся далеко за
пределы маленькой усадьбы…».

    Первый шаг, серьезный и в то же
время очень ответственный для

С.С. Лесневского и его друзей, сплотившихся вокруг идеи возродить эти
места, был сделан в самом начале.  Теперь
стало уже историей, как искали какой-то памятный знак, «хоть какую-нибудь
зацепку для глаза, для сердца». По совету Семена Семеновича Гейченко, хранителя
Пушкинского заповедника в Михайловском, было решено установить на пустынном
пока еще месте блоковской усадьбы приметный большой камень. К поискам
подходящего камня привлекли местных жителей, лесник Иван Николаевич Можаев, сын
Екатерины Евстигнеевны Можаевой, указал место, где врос в землю природный
камень-валун, прозванный в народе Святым. Вместе с художником Юрием Васильевым
выбрали место для установки памятного знака, правда, подходящий камень оказался
тяжеловат – вес 12 тонн; но преодолев все препятствия, торжественно доставили и
установили Святой Камень на большой поляне перед тем местом, где когда-то стоял
дом. «Причудливой формы, напоминающий голову роденовского Мыслителя», служит он
верой и правдой вот уже 45 лет, став своеобразной трибуной, на которую первым
взошел С.С. Лесневский и, открывая праздник в 1970-м, как и в последующие годы,
вдохновенно читал стихи любимого поэта. Самой природой Святой Камень был предназначен
для памятного знака.  Камень увековечен в
стихотворении Евгения Евтушенко «Блоковский валун», которое поэт посвятил
Станиславу Лесневскому. Слова «взойдите
те, кто юн, на блоковский валун» стали своеобразным призывом к выступающим,
и многие этим призывом не единожды воспользовались.

    В марте или в апреле 1971 г.,
привлеченные публикациями в газетах о Шахматове, мы с моими учениками решили
пригласить Станислава Стефановича. Лесневского в наш институт. Не будучи
знакома с ним лично, я позвонила по телефону и спросила, не согласится ли он
прочитать лекцию о русской поэзии ХХ века и о Блоке моим будущим студентам,
тогда еще «рабфаковцам». Уточнив некоторые детали, Станислав Стефанович как-то
сразу дал добро, не ссылаясь на занятость, отдаленность института (я сказала,
что институт находится за городом, в 25 км от Москвы и для некоторых это
почему-то считалось препятствием); его не разочаровало, что выступать предстоит
не перед студентами-филологами, а перед абитуриентами, выбравшими технические специальности.
Словом, удача нам сопутствовала. Узнав, что я езжу в институт электричкой,
Лесневский сказал, что он готов присоединиться. В назначенный день мы поехали в
Тарасовку, где расположен был наш Московский технологический институт, и почти
с первых минут начался интереснейший разговор о поэзии, о Блоке, о Шахматове.
За окном был типичный подмосковный пейзаж, очевидно, напоминавший Станиславу
Стефановичу блоковские места, и он рассказывал о своих заботах, связанных с
восстановлением усадьбы, церкви Михаила Архангела, в которой венчались Любовь
Менделеева и Александр Блок, мечтал об открытии мемориального музея,
библиотеки. (Не всё из этого сбылось, но большая часть задуманного сделана.)

    Тогда встреча со студентами
прошла ярко, интересно. Курс мой состоял из 150 человек, в школе они, конечно,
изучали творчество Блока, но теперь перед ними выступал специалист с настоящей
академической лекцией, из которой они узнали много нового. Всё завершилось
беседой, ответами на многочисленные вопросы. Помню, как интересно говорил
Станислав Стефанович о магическом стихотворении Блока «Девушка пела в церковном
хоре…», сначала выразительно прочитав его, а потом раскрывая глубокий смысл,
заключенный в каждой строчке. Об этой встрече вспоминали потом как об одном из
самых ярких событий года, а в августе Станислав Стефанович пригласил нас в
Шахматово. Ехали электричкой с Ленинградского вокзала до станции Подсолнечная,
потом немного автобусом, а последние три-четыре километра шли пешком. Народу
было много, вместе с нами шел и Лесневский. Всё было так живо, так естественно,
как будто маршрут складывался сам собой под влиянием наших разговоров о Блоке,
о его стихах и вообще о поэзии, уже по дороге на праздник нас не покидало
ощущение праздника. Позже я увидела, что пути у всех были разные: кто-то
приехал на машине, группы экскурсантов привозили на автобусах.  А недавно из записей Лесневского узнала о
том, чему в свое время не придала значения и потому не оценила.  Он писал: «У нас (имелись в виду организаторы – Т.Г.) считалось дурным тоном приезжать на автобусах в Шахматово. Приезжали к
бывшей земской школе, к руинам церкви, любовались видом на Боблово и на
холмистые дали, ведущие к Рогачевскому шоссе, осматривали выставку, которая
дышала сосной начала ХХ века…И в Шахматово шли пешком…Туда – верхней дорогой,
лесом, и приходили в Шахматово к трем красивым березам, с той стороны, откуда в
Шахматово приезжали Бекетовы и Блок…».  Таков был ритуал, который долгие годы
соблюдался. Блоковские праздники стали традиционными. Здесь выступали Андрей
Турков, Лидия Лебединская, Лев Ошанин, Виктор Боков, Владимир Солоухин, Виктор
Астафьев, Евгений Пастернак и еще многие, многие, многие… Приезжали и во
второй, в третий раз. Хотелось бы однажды увидеть летопись, книгу – хронологию
всех блоковских праздников в Шахматове (в 2015 году будет 45-й) – с
программами, к составлению которых творчески подходил Лесневский, с именами
выступающих, с откликами в прессе, с фотографиями, отзывами великих и рядовых
участников.

    Год за годом прошли с участием Лесневского,
вдохновителя, руководителя, лектора, чтеца, 43 праздника. Если бы только
праздники. Ему и его  «Блоковской
бригаде» (так Станислав Стефанович называл всех, кто своим участием вместе с
ним способствовал тому, чтобы эти заповедные места воскресли и стали доступны)
удалось сделать многое: в июле 1971 г. у школы имени Александра Блока в
Солнечногорске был открыт памятник поэту работы Ирины Александровой, создана
историко-литературная экспозиция, в которой собраны уникальные экспонаты:
портреты предков поэта, автографы Блока, его родных и близких, в Шахматове
восстановлен усадебный дом,  открыт музей
Блока, позже объединенный с музеем Менделеева он носит торжественное название:
Государственный историко-литературный и природный музей-заповедник Александра
Блока и Дмитрия Менделеева и символизирует союз поэзии и науки. Блоковские
праздники продолжаются.

    Первое воскресенье августа в 2014
году пришлось на третье число.  Был яркий
солнечный день, по проселочной дороге шли те, кто привык преодолевать это расстояние
пешком, ехали машины, автобусы, народу было много. Были известные писатели,
поэты, поклонники Блока, люди разных возрастов и профессий. В празднике
принимали участие Ирэна Стефановна Лесневская, сестра Станислава Стефановича,
его дети, племянник, которые тоже входили в «Блоковскую бригаду». Звучали речи,
стихи, музыка. И было грустно. Блоковский праздник впервые прошел без
Лесневского, Станислав Стефанович скончался 18 января.

    3 августа ближе к вечеру, когда
праздник подходил к концу, я разговорилась с женщиной из соседнего города
Клина, по профессии она бухгалтер, любит поэзию и сама немного пишет. По ее
словам, она не пропустила ни одного августа! «Думаю, что таких, как я, немало,
– сказала она. Места здесь красивые, тот, кто увидит эту красоту впервые,
обязательно вернется. И каждый раз узнаёшь много нового».

*  * 
*

В 2013 Станислав Стефанович Лесневский выпустил в своем легендарном
издательстве «ПРОГРЕСС-ПЛЕЯДА» (об издательстве надо писать особо) маленькую
трилогию, состоящую из трех отдельных очерков о Шахматове, тексты из которых мы
уже приводили выше.      В третьем очерке
«Снилось Шахматово…» он рассказал о судьбе и участи музея, поделился своими
тревогами. Позволим себе предложить читателю еще одну страницу из размышлений
Лесневского: «В Шахматове, кроме
усадебного дома, восстановлено еще несколько построек. Есть огороды, варится
варенье, солят огурцы… Заведены даже две лошадки, на которых катают детей в
праздники. Всё это очень мило… Устраиваются выставки…Праздник сирени…И возникла
иллюзия, что это и есть мир Александра Блока.

    Между тем мир Александра Блока – весь за
пределами этой декорации. Прежде всего это исчезающий год за годом ландшафт,
который, как сказал Андрей Белый, «веет строчкой Блока, "восходы и закаты"
– "стены рабочего кабинета Блока", гора Руново, где начаты
стихотворение «Россия» и поэма «Возмездие». Это Рогачевское шоссе, которое, по
слову Анны Ахматовой, помнит «разбойный посвист молодого Блока». Это бобловская
гора, где жила Прекрасная Дама: «Ты горишь над высокой горою, недоступна в
своем терему…». Это церковь Михаила Архангела, где плакал Ребенок – «о том, что
никто не придет назад…». 

    Отнесемся к этим словам
Станислава Стефановича Лесневского как к предостережению и завещанию – беречь и
приумножать то, что сделано, трепетно относясь к памяти Блока и сохраняя
блоковское Шахматово для потомков.

                                                          
 Тамара ГОРДИЕНКО, Москва

ОБ АВТОРЕ: Тамара Викторовна ГОРДИЕНКО, Москва. Выпускница факультета журналистики МГУ им. М.В.
Ломоносова. Кандидат филологических наук, доцент, профессор Российского
государственного университета туризма и сервиса (РГУТиС). Публикуется в
российских и зарубежных изданиях. Автор работ по истории русской литературы ХХ
века, по журналистике, методике преподавания русского языка как иностранного.
Почетный работник высшего профессионального образования Российской Федерации.
Член Союза журналистов Москвы.