Skip navigation.
Home

Навигация

2017-ГОЛЛЕРБАХ, Сергей. Размышления о натюрморте.

                                                                РАЗМЫШЛЕНИЯ О НАТЮРМОРТЕ

       Слово «натюрморт» означает «мертвая натура», и оно пришло к нам из Франции вместе со словами «пейзаж», «этюд», «эскиз», «пленэр» и многими другими. Однако в английском языке этот жанр живописи называется Still Life, то есть «неподвижная натура». 
       Какое из этих слов наиболее правильное? 
       Мне кажется, что все объекты в этом жанре можно разделить на три группы – живые, полуживые и мертвые. К живым я отношу бутылки, вазы, кувшины, миски, крынки, тарелки. Конечно, они не одушевлены, но их создали руки человека из стекла, глины, фарфора, то есть дали им «жизнь», которой у них до этого не было. К этой группе я причисляю также хлеб и сыр, так как до этого они были зерном и молоком, и только человек создал их. 
      Яблоки, апельсины и все фрукты и овощи следует считать «полуживыми». Когда-то они росли на деревьях или в земле, человек их сорвал, выкопал, но они всё же «не умерли», они держатся для того, чтобы из съели, они исполняют свою функцию. 
       Мертвая натура – это убитые охотниками фазаны, утки, зайцы и выловленные рыбаками рыбы. Они действительно мертвечина. Когда-то они бегали, летали, плавали, но попали дохлыми на стол, где их живописует (или мертвописует) художник.
       Но оставим мертвых и полумертвых в покое, они все будут съедены, и обратим наше внимание на «живых», на бутылки, посуду и всякую бытовую утварь. Они – верные спутники нашей жизни, они нам нужны, мы их любим, их чистим, о них заботимся. Но они стареют, портятся, разбиваются, и мы вынуждены их выбросить. Иногда они переживают своих владельцев, становятся бездомными и попадают в «старческие дома», то есть на барахолки и «блошиные рынки». Смотря на них, чувствуешь к ним жалость. Кажется, что многие из них просят прохожих: «Купите нас, мы еще годны для службы!». Некоторым везет, другие попадают на помойку и становятся мусором. И это их смерть. Помимо мешков с мусором, которые выносятся на край тротуара, туда часто ставят поломанную мебель, этих деревянных инвалидов, а то и старые матрасы. Однажды я увидел такой пожелтевший, покрытый пятнами и разводами матрас. Сколько счастливых часов любви, разочарования и даже ненависти испытал он? А может быть, и убийство было совершено на нем? Будь я беллетристом, я написал бы повесть «Рассказы старого матраса».
       Однако вернусь снова к натюрморту – неподвижной натуре. Множество художников работало в этом жанре, и их картины тоже можно разделить на разные группы. 
       Испанский живописец восемнадцатого века Луис Мелендес изображал крынку с молоком, покрытую белой тряпочкой и повязанную веревочкой (от мух). Рядом – кусок хлеба, сыр и нож. Это поистине хлеб наш насущный, простая рабоче-крестьянская «пища». 
       А голландские натюрморты с букетом цветов, бокалом вина, копченым окороком – это уже изображение довольного собой, сытого буржуазного быта. Череп, свеча, молитвенник – это эсхатология. Изображение мясных туш, головы убитого кабана, отдает, мне кажется, садизмом. 
       Существуют и трагические натюрморты. Так, например, художник Хаим Сутин, живший во Франции, писал уже ощипленных кур, но с головами и перышками на шее, так их продают во Франции. Эти подвешенные куры можно было бы считать «преступницами», повешенными за их «преступления». 
Не считаю, что Сутин был садистом, он просто изображал трагедию курицы, которую едят во всем мире. По этому поводу я даже сочинил стишок, перефразируя одну песенку Вертинского:

Ваши пальцы пахнут курицей,
на ладонях стынет жир,

но не надо вовсе хмуриться,
так питается весь мир!

       Конечно, множество натюрмортов изображает просто красоту природы, главным образом цветов и фруктов, их цвет, форму, их контрасты и гармонию.
       Особое место занимают натюрморты итальянского художника   двадцатого века Джоржио Моранди. В них изображены маленькие группы вазочек, бутылочек, кувшинчиков, которые производят впечатление статуэток, группы людей или даже здания с колоннами. Для меня лично они живы какой-то мистической жизнью, таинственной и мудрой. 
       Вспоминаю, что еще в России в каком-то художественном журнале я прочел высказывание русского художника Ивана Крамского о том, что натюрморт должен быть рассказом. Он был совершенно прав.

                                                                                                                            Сергей ГОЛЛЕРБАХ, Нью-Йорк




ГОЛЛЕРБАХ, Сергей Львович, Нью-Йорк. Живописец, график, эссеист, педагог. Родился в 1923 году в Детском Селе. На Западе с 1942 года.  Автор нескольких книг, включая: «Свет прямой и отраженный», 2003; «Нью-Йоркский блокнот», 2013. Член Американской Национальной Академии Художеств, Американского Общества Акварелистов и др. Представлен во многих музеях и галереях США и Европы.

                Двое