Skip navigation.
Home

Навигация

Ирина КАНТ, г. Милуоки, штат Висконсин

Ирина Кант 
Род. в 1953 г. в Харькове. На Западе с 1991 г. Автор и соавтор нескольких поэтических сборников, а также первого тома монографии «Эстафета Фениксов», посвящённой вопросу авторства произведений Шекспира. Член Шекспировского Оксфордского Общества. Публикации в изданиях России, Украины и США.

2012-Кант, Ирина

ОМАР и ЛЕЙЛА

Омар и Лейла за столом сидели,
И так на мир по-разному глядели:
Он подозрительно, доверчиво она,
Но истиною оба не владели.

Дурили Лейлу сотни тысяч раз,
Cловами, делом и улыбкой глаз,
C Омаром чаще искренними были  –
Не верил он, подозревая вас.

Отравит подозрительность нектар,
Доверчивость поставит под удар.
Конечно, быть обманутым негоже,
Но вера  –  это всё же божий дар.


ЗНАЧИТЕЛЬНОСТЬ

Гуляет ветер, где захочет,
Просеивая в решето
Скопленья звездные. Хохочет,
И наше «всё» – ему «ничто».

Значительность! Смешно и глупо
Искать величия приметы,
Увеличительную лупу
Приставив к скромному предмету.

У входа в денежные кассы
Пусть строит важные гримасы
Значительность, чтоб не забыли,
Что и она – крупинка пыли.

Смеется ветер: «Всё – ничто».
А эхо спрашивает: «Что?!»




КРОКУС

Сломить Офелию – не фокус:
Никто ее не защитит,
Такую хрупкую, как крокус.
Подует ветер – облетит.

Она и так всегда на грани,
В смятенье сердца и ума.
И без особенных стараний
Со стороны, уйдет сама.

И смоет дождь печали мудро,
А слезы – грустный стих с листка.
И не останется наутро
Ни стебелька, ни лепестка.

Забыть! Зачем страдать напрасно?
Спасти ль от смертного огня
Того, кому судьбою властной
Отведено цвести два дня?

Конь д’Артаньяна топчет мяту.
Седлает Дон Кихот коня.
Не всё потеряно, ребята, –
Еще не истекли два дня.


ЗАТВОРНИК

Садовой пчелой, собирающей
Нектар, привычной к труду,
Очерчен мир, окружающий
Счастливца  в  летнем саду.
В его пределах – цветы и травы,
И запах жаркого лета.
За ними – город, битвы за славу,
За власть и за монету.


Затворник – не тот, кто в пчелином раю
Свободен, как кузнечик,
А тот, кто в длинном общем строю –
Маленький человечек.

Книжки да фильмы, да интернет;
Мотив, приятный для слуха.
Как Эмили Дикинсон – много  лет
В царстве свободы духа.

Отшельник – не тот, кто лишен всего,
Что ярко блестит в руке,
А тот, кто ушел от себя самого
И  ютится в чужом мирке.

*   *   *
Накину шарфик в клеточку:
Гулять в вишневый сад.
Заламываю веточку,
Вдыхаю аромат.

Всё в лепестках и в крýжевах.
Сияй, светись и пой.
Нигде не обнаруживай
Осенний перегной.

Росток вот-вот покажется,
Восток начнет алеть.
А ветерок куражится,
И ветка бьет, как плеть.

Напляшемся, надышимся.
Весна, вина налей.
Мы с травами колышемся
На ленточках аллей.

Всё снова возрождается –
Колючки и цветы.
А сердце наслаждается
Картиной красоты.

 В МОЕМ САДУ
(Акростих*)

Теснятся Ирисы в саду который год.
Единственный Тюльпан в тени кустов растет.
Ромашки  белые под солнцем расцвели. 
Нарциссы облетели, отошли...

Иберийки шепчут: «Вот оказия!
Просится домой Алоказия.
Незабудки ей забыть не дают
Каланхоэ и домашний уют».

«Это привилегия – мы рядом с Аквилегией», – 
Строят ей глазки Анютины глазки.

Колокольчики небесного цвета
Наперстянке (наперснице лета)
И Азалии шлют приветы.

За двухцветною Ивановой травой 
Из Настурций коврик пестрый живой.
Чудо-Розы сияют счастливо.
В Тиареллах, точно в пене прилива,
Цвет роняя, печалится Ива.



       *  Первыми буквами названий растений дважды зашифровано «Ирина Кант»
                                                                                                                  (прим. автора)


*   *   *
Нужно пережить часы отлива,
Ведь за ним последует прилив.
Неопределенность молчалива,
А у тайны – сладостный мотив.

Нынче берега покрыты тиной,
Завтра будут воды, как стекло.
Ночь, не делай песню слишком длинной,
Чтоб скорее «завтра» снизошло.