Skip navigation.
Home
Связь времён

Навигация
Home

Георгий Садхин

САДХИН, Георгий, Филадельфия. Поэт. родился в 1951 году в городе Сумы. Жил   под Москвой.    Эмигрировал в США в 1994 году. Участник литературных альманахов «Встречи» «Побережье». Стихи также были опубликованы в журналах «Крещатик», «Новый Журнал», «День и Ночь». Автор поэтических сборников: «4» (в соавторстве), 2004 и «Цикорий звезд», 2009.

2011-Садхин, Георгий

                       *   *   *
                                           А. Лихтеру

                           Я в Азию вернусь
                           кочевником раскосым.
                             И. Михалевич-Каплан

Что нового?
Нью-Йорк, Ньюарк, Нью-Джерси...
Осенний полдень, прозвенев в окно,
как рыжий пес своей лохматой шерстью
уткнулся в ноги солнечным пятном.
Цыплят по осени считают и бранятся – 
они, подбросив квотер как пятак,
отцовского акцента сторонятся
и молча угоняют Понтиак...
А на варенье прилетают осы
и по вечерней розовой росе
приходят группами общительные сосны
на Вашу сторону Калужского шоссе.
Канада не Австралия – пятерка
по географии. И не видать ни зги.
А нам отсюда, из Нью-Йорка,
Вы удивительно близки.


                         *   *   *
Я увижу тебя на воскресном балу
в бледно-розовом, стянутом в поясе платье.
У красавиц подруг и у глаз кавалеров тебя отберу,
пока скрипка ушедшего времени плачет.

Удивишься, уже ли так просят руки?
Дорогая, но время коварнее шпаги.
Я не спал, для тебя завивая стихи,
в кружевные слова на бездушной бумаге.

Распахни эту ночь как рубаху на мне.
Пусть повиснет на плечиках стульев.
Теплый свет нарисует на темной стене
песню наших с тобой поцелуев.


Вознесешь свои руки под крону волос,
будет губ моих дерзкой отвага.
Так течет за окном по стволам у берез
молодая весенняя влага.

По широким ступеням, играя ногой,
убежишь дорогою и жаркой.
И дворцовая площадь обступит дугой.
Улыбнешься и скроешься праздничной аркой.


                           *   *   *
Осенний полдень, тих и полосат,
сквозь жалюзи пролился на кровать,
и даль, что так доступна у окна,
напомнила, как ночь была длинна.
Канун повеял запахом берез
когда коснулся проливных волос.
Твоя рука стекала как вода
к моим губам, мила и холодна.
Озябла. Ноги под себя сложив,
ты восседала, как в тени кувшин,
манивший пить. Испить один глоток,
что правит миром и пьянит висок.
Всё что сбывалось – было впереди,
и ты заснула на моей груди.


                  ТОСКА ПО РЕКЕ ПСЕЛ

Прокатишься волной, приятель старомодный,
забьешься плавником по берегу из плит.
В июльский душный зной – усталый, семибродный –
щекочешь у колен и предлагаешь пить.

Холодною зимой сольешься с берегами,
под ледяным родством безудержно томим,
напомнишь о себе лишь редкими мостами,
да стайкой рыбаков – приверженцам твоим.



                    *   *   *
Хочу с тобой побыть наедине,
окружность очертить и оградиться,
пусть время остановится вовне
и дождь осенний будет литься-длиться.

Рукой как шарф тепло обвить, –
касанье губ заменит нам признанье –
а дождь осенний будет моросить
и невзначай угадывать желанье.

Ртом обойти знакомый профиль твой
и на дуге, на память подбородку,
нечайный вдох отметкой голубой
оставить, как отлив роняет лодку.

Где до сих пор причесывает дождь
дверной фонарь всей пятерней рябою
и на стекле пригретых капель дрожь
зову тебя, машу тебе рукою.


                          *   *   *
                                         Белле Ахмадулиной

Восхищенно гляжу – из парящего снега,
серебрясь одеяньем, проходите вы,
поднимая ледышку – осколочек неба –
к узелку алых губ уголок синевы.
Это вам лишь доступно, желанью в угоду,
прикоснуться ко льду невзначай языком,
и не холод, а просто почувствовать ноту,
снежный вихрь, завивая скрипичным ключом.
Ваш пример заразителен, гордая фея.
Запрокинув беретик, сорву, как юнец,
ледяную сосульку стеклянного змея,
но почувствую лед – а у вас леденец?




             У КАРТИНЫ ШАГАЛА

Я навстречу тебе лечу
над родимым теплом, над хлебом.
Захочу – твоему плечу
подарю полушалок неба.
Жизнь – театр, говорит Шекспир,
а отсюда, где реют птицы,
цирком кажется круглый мир,
и кумир колесом кружится.
Козы, куры и черный дым...…
Ах, лиха судьба – не потеха.
Но цветеньем поют сады,
где твой смех переносит эхо,
на своем крыле голубом —
есть один властелин – Любовь.


                    *   *   *

Ломись дугой упругий небосвод
в голубизне широких глаз, разящих.
День на земле спешит  за горизонт,
но не для нас – парящих.

Как будто даль нарочно пролила
бокал Кианти – сладко заблудиться, 
Но холодок проходит вдоль крыла,  
а солнце обжигает лица.

У Кордильер твой гребешок резной
я подниму по праву кавалера.
Так просто уронить его весной
от Денвера паря до Делавера.