Skip navigation.
Home

Навигация

2021-МИНИН, Евгений


     РАЗМЫШЛЕНИЯ


РАЗГОВОР С СОБОЙ

Не страшно ли, когда ты умираешь?
Не страшно, если ты о том не знаешь,
А просто смотришь свой последний сон, 
В который будешь тихо унесён. 
А что потом, когда ты умираешь?
Об этом ничего ты не узнаешь,
А то, что сочинил, друзья-подруги
Возможно, прочитают на досуге…


*  *  *

Наверно, любому охота
суметь заглянуть за кромку
туда, где дата ухода,
чтоб постелить соломку
перед встречей с могильной
с уже готовою ямой,
и отключить мобильный, 
чтоб не звонили с рекламой.


ВОРОНЫ

Каждый вечер кормлю я стаю ворон,
своему кошельку наношу урон,
покупаю зерно и наборы круп,
чтоб вороны думали, как я крут,
то, что мне сто лет и я очень стар,
они знают моё зовущее «кар»,
и слетается стая на хриплый зов, 
пока неба цвет ещё бирюзов.
Ждут меня на перилах большого моста,
как солдаты голодные у блокпоста,
пролетая на бреющем над головой,
остальным сообщают, что я живой.
А в моей котомке для них еда,
понимаю, что это не навсегда,
и когда отзвучит последний аккорд,
за душой полетит вороний экскорт.


КЛЕОПАТРА ДЕТСТВА

В песочных часах день за днём падают словно песчинки, 
А память из старости в детство бегает как бы по кругу.
И с это девчонкой дрались безжалостно и беспричинно,
Чтобы никто не подумал, что нравились мы друг другу.
Грозила мне кулачком, пригладив лохматые патлы,
И мчалась с авоськой в продмаг, подмигивая неуловимо.
Тогда в ней совсем не видел грацию Клеопатры, 
Поскольку ещё не читал историю Древнего Рима…


ПЕРЕД СНОМ ЗАСЫПАЯ…

Перед сном, засыпая, я говорю спасибо
за всё, что со мною было. 
И зная, что песенка спета,
надо успеть оглянуться в далёкое прошлое, ибо
не всем суждено проснуться под там-тамы рассвета.
Надо уже быть готовым, что накатится глыбой
боль и сердце усталое наконец-то уймётся.
Перед сном, засыпая, я говорю спасибо,
может быть, благодарность на небесах зачтётся…


*  *  *

По-мужски всегда надо резать хлеб – на весу,
Уходя от беды, заметать за собой следы,
по-мужски не плутать в незнакомом лесу, 
где неведомы птицы, зверьё и плоды.
Защищать детей, презирая смерть,
Перед ней не стоять на коленях с мольбой,
если ж это случится, то надо суметь,
умирая, врагов прихватить с собой. 


КАРТИНА БОЛЬЮ

Зимнее детство. 
Градусник смотрит сурово. 
Прыгаешь ласточкой в белую пену сугроба.
А на ветвях притулились замёрзшие птицы.
Дома ждут. 
Уже самовар кипятится.
Ржаная горбушка посыпана сахаром-солью…
Картина маслом. 
Точнее – картина болью…


*  *  *

Я не хозяин той, что зовётся жизнь,
теперь уж она властительница седая.
всё жду приказа: «Оставь меня и ложись
на ложе лжи, этот сладкий мир покидая».
Но память пьянит, как неразведённый спирт,
пусть бесполезен приобретённый опыт,
Уже засыпаю.
В ногах мой кошарик спит.
Назавтра громада дел.
И кстати, виски не допит…


*  *  *

Я всегда улыбаюсь, чтобы не выглядеть строго.
Мне чужого не надо, у меня своего много.
Мне и грудь разрезали. 
И сердце моё чинили.
Было оно в крови, а мне казалось – в черниле.
А когда мне почудится.
Или, может, покажется,
Что земля под ногами, словно снежная кашица
Что позади дорога, а впереди только поле,
Я и тогда улыбнусь, чтобы не чувствовать боли…