Skip navigation.
Home

Навигация

2017-ХВИЛОВСКИЙ, Эдуард

                  ТАЙНИК

События превратились в легенду
вместе с тайником того времени.
Не взять теперь даже в аренду
ничего у нового племени.

Но он, к удивлению, жив 
у ограды того же дома,
откуда звучал мотив
и было где всё знакомо!

Носятся бéлки от ели к ели,
гаснет и излучается свет.
Было ли то на самом деле,
и почему ничего уже нет?

Узелки завязываются на память,
рассчитываются «на первый-второй».
Ничего не добавить и не убавить.
– Счастливый, наверное?.. 
– Сам такой!

                   ДОСЬЕ

Еда была приправлена любовью
в тот дивный час, и пышный бутерброд
пропитан был живительною кровью:
от поцелуев кровоточил рот.

И струи всех фонтанов поднимались
до эркеров восьмого этажа,
и стороны друг к другу прижимались,
и ширилась от радости межа.

Из писем выпадали сны и строки,
из хруста – кости, из костей – мозги,
и радость проливалась при подскоке
туда, где не видать вообще ни зги. 

Вино в игре, граница на запоре,
родные волны плещут в берега,
и страха нет ни в воздухе, ни в море, –
есть только жизнь и зелень, и снега!

И почтальон приносит вести быта,
на гербовой – большущая печать,
и чаша упоений не разбита,
и сумму сумм пером не описать!


БИОГРАФИЯ С АЛЛЮЗИЕЙ
В час, когда я проливал баланду
на пол, ты знал уже и Миранду,
и Птолемея, и Персефону,
дань отдавая и полутону,
и экспедиции дальногорной,
и критикессе отменно вздорной,
цвет изменял продолжений радуг,
блики сдвигал, и огонь был ярок;
клал на рыжьё и на пистолеты,
все до одной из шести монеты
тратил, искал и искал, и стлался,
и тосковал, и в песок вжимался,
делал судьбу и свою картину,
даже не пряча из рифмы мину
от сумасбродного постулата,
коим земля была торовата.
Черти гноили, вгоняли в складки
местной тайги, где её колядки
дух не размыли, но укрепили
мышцей таёжной в её же силе.
Всё остальное вело к короне
с пересечением на кордоне
Млечной Дороги большой границы
сразу по выходе из темницы. 
Зéмли бывали и плодородней,
но по отдаче не превосходней
той, к смыслу коей «щекой прижаться»
не удалось. Удалось отжаться
от штукатурки в закрытом зале,
чтобы туда, куда и не звали 
вылелеть пробкой, листом, бумагой,
не истекая ненужной влагой. 
Новые тропы в виду у мантий
были в начале. Потом из хартий
сшили одежды под звон медалей – 
и поздравления раздавали.
Был и фарфор, и его осколки,
и черепки на дубовой полке,
суммы естественных модераций
и ожидаемость публикаций.
Стрáны пропустим – чужая веха! – 
шторы опустим; и не до смеха
было порою от всех присутствий
велеречений внутри напутствий.
Колокол бил. Мы не спросим сколько
раз и зачем, почему и столько
времени вышло из всех затворов
и разрешились не все из споров.
Да и зачем было разрешаться
всем?.. Происшедшему дóлжно статься
было – и сталось, и провернулось,
и в заключение улыбнулось
всем, кто воспринял чужие лета
и чья душа без конца согрета
тем, что не купишь. Последней пуле –
место всегда есть «в раю, в аду ли».



          ТАКАЯ ПАРАБОЛА                    

Мы с вами так и не породнились...
хотя и очень за это бились...
      Не-воз-мож-но!..
Разбирали всё осторожно
вместе и по отдельности
в необоримой цельности
мозгового субстрата своего трактата,
в тайне от самих себя ничего не тая...
Каждый камень знакóм,
кристалл изучен, зубы сточены, 
ибо уполномочены.
Результат – к одному влеком...
Картина живительно не упоительна,
и до изнеможения длительна.
Слышен голос: «Но ведь должен народ!..»
Не должен!! – (даже если Исход!..) – 
Течение не предполагает!
Оно только в наличии и увлекает
не через прочтение, а через мозг дьявола. 
Такая парабола!
Розги не помогают: отскакивают и улетают.
Продолжать бессмысленно:
продолжение – не постижение.
Профанация тóма?
Смотри схему, вникая в систему.
Изучай молекулы дома
и пиши самому себе о наличии и о судьбе
своей и начальников всех разведок,
чей шанс был и густ, и редок
одновременно, как всё, что нетленно
и губительно упоительно ещё раз 
и ещё много раз, как минута, как час,
которые не сошлись, замыкая каденцию
через юриспруденцию сильных полей
в течение многих дней, ночей, лет, веков – 
и так далее, и был таков...


ХВИЛОВСКИЙ, Эдуард, Нью-Йорк. Родился в Одессе в 1946 году. Окончил филологический факультет университета. Работал в школе, в Мэрси колледже, сотрудничал в газете. Автор трёх поэтических сборников. Публикации в журналах «День и ночь», «Новая Юность», «Новый журнал», «Стосвет», «Времена», «Слово», «45-я параллель».