- Купить альманах Связь Времен
- Связь времён, выпуск 11-й
- Библиография
- ГАРБЕР, Марина. Дмитрий Бобышев. Чувство огромности. Стихи.
- КАЦОВ, Геннадий. «В ОСТЕКЛЕНЕВШЕЙ ЗАДАННОСТИ...» (В связи с выходом поэтического сборника А. Парщикова)
- ФРАШ, Берта. Владимир Батшев. СМОГ: поколение с перебитыми ногами
- ФРАШ, Берта. Стихотворения поэтов русского зарубежья
- ШЕРЕМЕТЕВА, Татьяна. ЗАГАДКА ИГОРЯ МИХАЛЕВИЧА-КАПЛАНА ИЛИ МУЗЫКА ПОЭТА
- Интервью
- Литературоведение
- Переводы
- Ахсар КОДЗАТИ в переводе Михаила Синельникова
- Джалаладдин РУМИ в переводе Ины БЛИЗНЕЦОВОЙ
- Игорь ПАВЛЮК в переводе Витaлия НАУМЕНКО
- Лэнгстон Хьюз в переводе Ираиды ЛЕГКОЙ
- Перси Биши ШЕЛЛИ. Перевод с английского Яна ПРОБШТЕЙНА
- Эдвард де ВЕР, Перевод с английского Ирины КАНТ
- Сонеты ШЕКСПИРА в переводе Николая ГОЛЯ
- Филип ЛАРКИН в переводе Эдуарда ХВИЛОВСКОГО
- Поэзия
- АЗАРНОВА, Сара
- АЛАВЕРДОВА, Лиана
- АЛЕШИН, Александр
- АМУРСКИЙ, Виталий
- АНДРЕЕВА, Анастасия
- АПРАКСИНА, Татьяна
- БАТШЕВ, Владимир
- БЕЛОХВОСТОВА, Юлия
- БЛИЗНЕЦОВА, Ина
- БОБЫШЕВ, Дмитрий
- ГАРАНИН, Дмитрий
- ГОЛКОВ, Виктор
- ГРИЦМАН, Андрей
- ДИМЕР, Евгения
- ЗАВИЛЯНСКАЯ, Лора
- КАЗЬМИН, Дмитрий
- КАНТ, Ирина
- КАРПЕНКО, Александр
- КАЦОВ, Геннадий
- КОКОТОВ, Борис
- КОСМАН, Нина
- КРЕЙД, Вадим
- КУДИМОВА, Марина
- ЛАЙТ, Гари
- ЛИТИНСКАЯ, Елена
- МАШИНСКАЯ, Ирина
- МЕЖИРОВА, Зоя
- МЕЛЬНИК, Александр
- МИХАЛЕВИЧ-КАПЛАН, Игорь
- НЕМИРОВСКИЙ, Александр
- ОРЛОВА, Наталья
- ОКЛЕНДСКИЙ, Григорий
- ПОЛЕВАЯ, Зоя
- ПРОБШТЕЙН, Ян
- РАХУНОВ, Михаил
- РЕЗНИК, Наталья
- РЕЗНИК, Раиса
- РОЗЕНБЕРГ, Наталья
- РОМАНОВСКИЙ, Алексей
- РОСТОВЦЕВА, Инна
- РЯБОВ, Олег
- САДОВСКИЙ, Михаил
- СИНЕЛЬНИКОВ, Михаил
- СКОБЛО, Валерий
- СМИТ, Александра
- СОКУЛЬСКИЙ, Андрей
- СПЕКТОР, Владимир
- ФРАШ, Берта
- ХВИЛОВСКИЙ, Эдуард
- ЧЕРНЯК, Вилен
- ЦЫГАНКОВ, Александр
- ЧИГРИН, Евгений
- ШЕРБ, Михаэль
- ЭСКИНА, Марина
- ЮДИН, Борис
- ЯМКОВАЯ, Любовь
- Эссе
- Литературные очерки и воспоминания
- Наследие
- ГОРЯЧЕВА, Юлия. Памяти Валентины СИНКЕВИЧ
- ОБОЛЕНСКАЯ-ФЛАМ, Людмила - Валентина Алексеевна СИНКЕВИЧ - (1926-2018)
- СИНКЕВИЧ, Валентина
- ШЕРЕМЕТЕВА, Татьяна. Голубой огонь Софии ЮЗЕПОЛЬСКОЙ-ЦИЛОСАНИ
- ЮЗЕФПОЛЬСКАЯ-ЦИЛОСАНИ, София
- ГОРЯЧЕВА, Юлия - Ирина Ратушинская: поэзия, политика, судьба
- ГРИЦМАН, Андрей - ПАМЯТИ ИРИНЫ РАТУШИНСКОЙ
- РАТУШИНСКАЯ, Ирина
- Изобразительное Искусство
- От редакции
- Подписка
Связь времён 10 выпуск-КАНТ, Ирина
Отчаянье Милевы Марич1
Цепочки формул не горят в огне,
А я сгораю, я – уже не я.
Как пленная мулатка на спине...
Как мул, несу я тяжесть бытия.
А мне пророчили, что отыщу я ключ
К великим тайнам. И воспламенён,
Ты говорил, что ты в мой ум влюблён,
Что он пытлив и дерзок, и могуч.
И вот теперь ропщу я, но служу
Бессмертному тебе – твоей свободе мысли,
Проникнув за запретную межу
Ведром воды на чьём-то коромысле.
И это превращение моё
В трудягу-муравья из прежнего Атланта
Вонзает в мозг догадки остриё:
"А может, у меня и не было таланта?"
Мороз по коже. Облегчи мне муку,
Что это – бред безумия, скажи.
Не-то: "Да здравствуют учёные мужи!
Да сгинут женщины, влюблённые в науку!"
Убит талант. Убита битой быта.
За счастье прежнее заплачено с лихвой.
Ещё не позабыта, но избыта.
Живым остался только гений твой.
___________________
1. Милева Марич – первая жена Альберта Эйнштейна.
* * *
Красавицы всегда есть кто-то краше,
А умницы есть кто-нибудь умней,
Но никого на свете нет родней!
И в близости прожúтых вместе дней
Скрывается родство земное наше.
Без пламенных гипербол, без мечей
Крылатых слов, пронзивших чьи-то души,
Быть чьей-то много лучше, чем ничьей,
Влюблённой по краснеющие уши.
Испившая фиал страстей до дна,
Вступившая с собой в единоборство,
Отныне (к счастью!) я осуждена
На преданную дружбу и партнёрство.
Мы защищаем вместе этот кров,
Черешен чашу на столе у входа.
А кров нас защищает от ветров,
От бурь и гроз, от прихотей погоды.
Талантливее кто-то есть всегда.
Порой, восхищена чужой судьбою,
Я знаю: всё равно моя звезда,
Мой жребий – быть с тобой
и быть самой собою.
* * *
Я думаю, как свой закончить путь.
Доверить Богу выбор или нет,
Пока ещё свободно дышит грудь
И не угас в безумьи мысли свет.
Покуда дух, как тело, не зачах,
И не ослабло мысли напряженье,
Покуда греет маленький очаг
Любви, пока не скованы движенья.
Лекарства в сумке – ясный мне намёк,
Мол, близится туман исчезновенья.
Распухла сумка, истекает срок:
Года и месяцы, минуты и мгновенья.
Я тороплюсь хоть что-нибудь успеть.
Вот допишу – быть может, пригодится
Кому-нибудь. Мне хочется допеть
И домечтать, покуда песня длится.
Никак не бросить вязи этих слов:
Всё тянутся и тянутся, и вьются.
Ну что ж, ещё раз наломаю дров.
Дрова сгорят, а строки остаются.
* * *
Покуда тлеет уголёк последний,
Могу раздуть пылающий костёр.
Могу раскинуть праздничный шатёр,
Гирляндами украсить вход в передней.
Душа желает праздника, мой друг,
Но не желает подсказать какого.
Я догадалась: праздник – это слово,
А робкое молчание – недуг.
Мне не хватает песен и стихов.
Но не чужих, а тех, что сами льются
Из сердца, и ночами создаются,
Освобождая душу от оков.
Душа от потребления устала
И создавать сама всё время рвётся.
Но это как-то ей не удаётся:
То плохо получается, то мало.
И догорает слабый огонёк,
И на душе мистически тревожно.
Но всё-таки костёр раздуть возможно,
Пока последний тлеет уголёк.
* * *
Апрельский день избавил от оков
Уныния – цветеньем, ароматом.
Весёлый снегопад из лепестков
И ветерок, играющий с закатом.
Садится солнце, но взлетает дух,
Стремится ввысь, из пепла восстающий,
Как юный Феникс, и любой недуг
Сдаётся – и текущий, и грядущий.
Не сохранить и не запечатлеть
Миг вдохновенья в отблесках закатных,
Но можно испытать его успеть
В числе других мгновений безвозвратных.
Лиловое и белое цветенье –
До облаков, а ниже – жёлтый ряд
Кустов. Кто создал это наважденье,
Из лепестков весёлый снегопад?
Любуюсь я восточною сосной
И голубою елью за оградой,
Платановой аллеею – отрадой
Души, согретой солнечной весной.
О портрете Мадам Рекамье
Она лежала на античном и ампирном…
Вера Рубинштейн
Кушетка, а на ней аристократка –
Секс-визуально, а меня волнует схватка
Причуд художника и светской львицы,
Шатобриановской царицы.
Волнует незаконченность портрета.
Красавице, видать, плевать на это:
Она закажет новый у Жерара,
Такой, что позавидует Каррара
Блистательному мрамору телес.
И пожалеет, что вселился бес
В него внезапно, Жак Луи Давид,
Увидев плечи, грудь, весь этот вид.
Ответил он капризом на каприз –
И вот другой сорвал прекрасный приз.
Но есть особый вкус и в гордости, и в риске.
Не зря он отказал строптивой одалиске.
* * *
Всё могло бы сложиться лучше.
Всё могло бы сложиться хуже.
За углом поджидал случай
В бурю, в жару и в стужу.
Разил стрелой Купидона,
Ставил капкан тайный.
И радость была бездонной,
И горечь была бескрайней.
Недопето и недопито
Столько – не перескажешь.
Не служившая мне свита –
Сотнями экипажей.
Где мои золотые дали,
Поднебесье и всё, что над?
Но с другой стороны медали:
Не попали в кромешный ад.
Двери наглухо. Ухо глухо.
И не знаю, к кому взывать.
Где б достать сокровища духа,
Чтобы было что раздавать?
* * *
Что за странное виденье
Блеск мечей из темноты?
Это демоны сомненья
Бьются с ангелом мечты.
Подводя свои итоги,
Я растерянно стою,
Не в саду, не у дороги,
А на самом на краю.
Там внизу – крутые скалы,
Волны пенятся на дне.
И от пропасти оскала
Вдруг мурашки по спине.
Там вверху – туман смеётся.
Та же пропасть, но без дна.
Только верить остаётся,
Что за тучами – луна.
Я застыла без движенья.
Ни лучины, ни луча.
А вокруг идёт сраженье:
Искрой света блеск меча.