Skip navigation.
Home
Связь времён

Навигация
Home » Поэзия

2021- МАЗЕЛЬ, Михаил

У лавки антиквара

Я за окно смотрю, в нём всё почти неправда.
В нём мир совсем не тот, что я когда-то ждал. 
Выходит, что слова – ненужная бравада.
А в целом… я и сам, о том предупреждал.

Я в небеса смотрю. Там листья мчатся к югу.
Опять не долетят. В том нет ничьей вины.
Но что это? Поёт какая-то пичуга.
Знать скоро улетит. Трамвай внизу звенит.

Я бегло гляну вниз. Ползёт он вдоль бульвара.
Спущусь пересчитать опавших беглецов
и вдруг остановлюсь у лавки антиквара.
Там в зеркале двери дрожит моё лицо.

А за спиной встаёт большой осенний город.
Я головой верчу, что б лучше разглядеть.
Он трещиной стекла на два куска распорот:
на прописи антенн и клеть в которой медь.

По сути… Этот мир я сам вчера придумал
и нет в нём никаких ошибок и вранья.
Я криво улыбнусь. Всегда полезен юмор.
Спущусь я на бульвар себя слегка браня.

За то, что вновь хочу соединять начала,
гармонию найти, не дёргая концы.
За то, что не боюсь (почти) своей печали.
И вновь над головой летят мои гонцы.

Начало и конец. Бульвар стекает в осень.
Пока плыву я им, я верю, что не вру.
Я сам, как антиквар… В рукав припрячу просинь
и выпущу взамен слов светлых детвору.

9.25.2021

 
Стрелы мудрого кентавра

Этой славной безделушке с виду много лет.
Ты подвесить её на шею словно амулет.
Пусть она оберегает от жестоких слов
от завистливого взгляда, отражая зло.

Мне её когда-то продал старый антиквар:
на серебряном колечке – молодой кентавр.
Мы расстанемся однажды возле ржавых врат.
Старый двор и старый тополь нам не станут врать.

Разойдутся наше рельсы. Стук колёс. Копыт…
Ты порой тихонько смейся, не сбавляя прыть.
В единении с природой, городом… весной –
оставайся долго юной, будь собой самой.

Стрелы ливней, стрелы рельсов, стелы нежных фраз.
Всё однажды происходит будто в первый раз.
Я стою у подворотни – не решусь войти.
Выпустил кентавр стрелы. Новая свистит.

Станет антиквариатом скоро этот день.
Если ты сняла подарок, то опять надень.
Просто так. На всякий случай. Зонт забудь и плащ.
Ну а если станет грустно – чуточку поплачь.

Ждёт чего-то старый город: тени, звуки, сны.
Может трепетного слова? Осени? Весны?
Может ласкового снега? Может зелень трав?
Ты не бойся… Оберегом – рядом мой кентавр.

9.30.2021

 
Над тоненькой нитью

Ведь кто-то должен прошлое хранить.
Я не готов пока стать антикваром.
Нанизан дождь на тоненькую нить
веревки бельевой над тротуаром.

На ней… давно воспоминаний нет,
и только нотой «до» висит защепка.
И тополь - чуть помятый баронет
не замечает, как верёвка впилась цепко

в его мундира влажные бока.
Вот так и время держится за здания.
Я не готов. Совсем или пока?
Мы все – невыносимые создания.

И те из нас, что знают, что хотят.
И те – кто зол. Звенит звоночек в школе.
Слова и листья через двор летят.
В паденье капель слышится: «Доколе?»

Сниму защепку. Прицеплю на нос.
Такой вот антиквар. Зато весёлый…
Я знаю, что наш двор идёт на снос…
Запечатляю взглядом новосёла.

10.1.2021

 
По улице в минуте от заката

Я антиквар – не кладовщик, не ростовщик.
Я предлагаю вам воспоминания.
Налево за дверьми вас ждёт ямщик –
он в фильм доставит широко-экранный.

Он даст вам шанс увидеть изнутри
всё то, что проскочили ненароком,
пока не загорелись фонари
и этот день не посчитали вы уроком.

Он вам напомнит, что сбылось и не сбылось
без горечи и тени сожаленья.
Скрипит совсем чуть-чуть кареты ось
и локти упираются в колени.

Такой вот фильм – не как последний шанс
заметить, осознать и не остаться.
В одном окне – «тогда». В другом – «сейчас».
На плёнке всполохи – почти протуберанцы.

Не черно-белое… в приглушенных тонах,
как улица в минуте от заката.
И возникают он или она
из мелочей оставленных за кадром.

И это всё? … Такое вот кино…
Карета в полночь сделалась трамваем.
Не спи, смотри внимательно в окно.
Кто не заснёт – свой кадр не прозевает.

И что там? Город. Лавка. Антиквар
протягивает медальон с кентавром.
Осенний вечер. Зябко. Валит пар.
Я точно знаю. Этот кадр не навран.

10.8.2021
 
 
Океан по имени Вселенная

                              Маше Пустовит


Бах никогда не видел океана.
Так говорят. Он сам, как океан,
накатывал на время постоянно,
в нём заполнял собой любой изъян.
С ним в каждый дом ночами входит космос,
свет звёзд преобразуя в Божий  свет,
и делается клавишами костность,
и хочется ему сказать: "Привет".
Кому ему? Наверно, океану,
благодаря за абсолютный звук.
За то, что с нами рядом постоянно.
За то, что с клавиш не снимает рук.
Прожить без океана может каждый.
Стать океаном смог лишь он один.
Я верю – они встретятся однажды.
Я, слушая, шепчу: "Не уходи..."

12.01.2021

 
Прелюдия для бубна и дороги

                                         … А. и Л.



Есть ли кто-то в этом небе или нет там –
просим мы за тех, кого мы любим.
Правда и любовь не весят «нетто».
Тихо я иду и слышу бубен.
Непонятно – кто это шаманит.
Где-то едут пьяные цыгане?
Век который выхожу я из шалмана.
Бах тем временем играет на органе.
Бах – он знает: кто и где, без понта
жмёт педали, пробуждая трубы.
Губы пересохнув шепчут: «Троньте».
В рюкзачок нехитрый скарб мой убран.
Так иду под Иоганна Себастьяна
через фугу, выйдя из прелюдий.
Где-то мчат цыгане. Я – не пьяный.
Я Люблю… Вам это надо, Люди?

4.21.2021 


От речи к речи

            Тимофею Докшицеру


Труба и орган, как дождинка и ливень,
как солнечный блик на огромной реке.
В долины с туманом сбегают оливы,
а в небо взлетают армады ракет.

Труба и орган, как былинка и космос.
Их спору – не спору не слышно конца.
В тумане не видно ни трав, ни откоса.
И замерло время, как мы у крыльца.

Здесь вечность – мгновенье. Открыты кингстоны.
Ракеты несутся к далёким мирам.
Кто жмёт на педали. Кто гладит пистоны.
Труба и орган открывают вход в храм.

Как танец луны на воде среди ночи,
как складки печали на лбу трубача,
что Слово доносит, любя, не пророча,
как будто внимая органа речам.

Слегка искажают прозрачные шторы
всё то, что незыблемым было, но вдруг…
Орган – само время. Труба словно вторит
кому-то касаньем не губ и не рук.

Труба, и орган, и то тихое слово.
Попытка понять, донести и сберечь.
Дыхание труб и одной трубы соло…
Дрожанье в ночи превращается в речь

09.26.2021

 
То и дело

Дождь, хлещущий в лицо, не может докричаться. 
Стекают фонари и бесконечна ночь.
Смыкается кольцо и лодки спешно чалятся,
и некому тебе в той темноте помочь.

Дождь не стихает, темп меняя то и дело,
и кажется порой, что рядом кто-то есть.
Его протяжный тембр, как нить из… запредела.
И слышится второй. Их речь нельзя «прочесть».

О чём они строчат по нашим мокрым спинам?
Хотят нас напугать? Предостеречь? Спасти?
Край ночи непочат. Дождь учит быть терпимым.
Едва заметна гать, где кончился настил.

Но почему-то нам не страшно этой ночью.
Два голоса среди тьмы зовут наперебой.
Гуляют по волнам, рыдают и хохочут.
И незаметно мы становимся собой.

28.09.21  
 

Воспоминанья несгорающей свечи

Девушка легенды в трусиках и свитере
на груди легенды внешне как бы спит.
В свете зимнем бледном ноты на пюпитре
гаснущем бесследно ожидают бит.

А легенда курит, а верней не курит.
Пепел опадает музе на плечо.
Нас похоже дурят эти две фигуры.
В мёрзнущей натуре станет горячо.

Губы тонкой змейкой, в уголке окурок
тлеет и тоскует на груди ладонь.
А вокруг хватает призрачных фигурок
букв и нот... Свободною ты рукой их тронь.

Трещинки на стенах. Бахрома обоев.
Съёмная квартира. Времени в обрез.
Что потом раскажут нам про них? Обоих
разметает Лета, как протока лес.

Девушка легенды сохранится в буквах
дюжин посвящений, в пепле на плече.
Форточка открыта. Дует ветер в ухо.

Ночь... Свечи огарок. Якобы ничей.

12.9.2021

 
Между скобок

Странное, желание что-то сберегать –
дар, который выглядит, как ноша.
И зовут, и держат лодки берега.
Жду я знака… Вижу знак «умножить».

Я живу беспечно? Взгляд со стороны
вряд ли различит мои сомнения.
А моя улыбка – видимость брони –
с детства сохранённое умение.

Я живу в пространстве, созданном не мной,
для чего-то мной  запечатлённом.
И пейзаж, на вскидку славный и земной,
делает мандраж мой отстранённым.

Множество деталей явленых лишь мне –
повод сочинять и сомневаться.
Нечто невесомое реет в вышине,
словно ожидая реноваций.

Исписав, страницу я перелистну,
Всё с нуля? Качнётся гладь морская.
Луч скользнёт, мгновением по воде блеснув,
Тоже знак? Вполне… я допускаю.

Остальное в скобках. Между – мой мандраж.
Без него удастся плыть едва ли.
Крестик умножения… В центре – карандаш.
Вновь завис, уже накликав дали.

6.3.2021

 
Фантазия на темы Музы и Фортуны

Я ненароком подглядел чужую жизнь:
в том городе, что мной во сне придуман.
Я снова еду. Снова дребезжит
трамвай холодный. Кто-то бьёт по струнам
в конце салона. В тусклых фонарях
морозный свет звучит ещё морозней.
И вспоминается опять мой детский страх –
слова её: «Ты это не серьёзно?»

Во сне всё легче. Я во сне – не я,
и боль потерь достанется кому-то.
И дребезжанье не трамвая – февраля,
как город за окошком, станет мутным.
И непослушных пальцев болтовня
не выдаст: «Нас… на самом деле нет тут».
Допустим нет. И струны не звенят.
И всё что вижу – на другой планете.

Но фокус в том, что город это был.
Он возвращается заснеженный и чёткий.
И кто-то шепчет: «Я её любил,» –
и вспоминает имя той девчонки.
И вновь закоченевшею рукой
пытается разговорить, как раньше, струны.
Чужая жизнь становится строкой,
а прошлое – и Музой и Фортуной.

3.31.2021


МАЗЕЛЬ, Михаил, Нью–Йорк. Родился в Москве в апреле 1967 года. Пишет –с 1987 года. Окончил математическую школу и технический ВУЗ. Работал в НИИ. Поэт, сказочник, фотограф, иллюстратор, дизайнер книг и веб–проектов. На стихи –написано более ста песен. Профессионально занимается фотографией с 2002–го года. В середине 90–х внезапно перестал ходить, пользуется инвалидным креслом и поэтому в 1997 году года семья переехала в США. Вице–президент Клуба Русских Писателей Нью–Йорка. Автор более десяти книг
стихов и прозы. Участник девяти фотовыставок. Ведет и пропагандирует активный образ жизни инвалидов–колясочников.