*   *   *

          У любви гарантий нет...

                              Петр Вегин

У любви гарантий нет...

Нет надежных пьедесталов.

Рядом с нами жил Поэт,

А теперь его не стало.

Как он жил  –  рассудит Бог, –

Нет святых и непорочных...

Жизнь Поэта лишь подстрочник

Для его звенящих строк.

Успокоится молва,

Журналисты сыщут прочих...

Станут выпуклей и четче

Прозвучавшие слова.

Кто вовеки не забыт...

От кого остался прочерк...

Ведь Поэт лишь переводчик:

Он над рифмами корпит.

И не слыша укоризн,

Так и сяк глаголы вертит,

На скупой язык бессмертья

Переводит нашу жизнь...

*   *   *

Давай тосковать! Приближается осень!

Давай! Но зачем и о чем?

О том, как сентябрь паутинки уносит

За легким скользящим лучом?

Летят паучки, уцепившись за нити,

Тараща на солнце глаза.

А листья на ветках устроили митинг, –

Им тоже пора в небеса!

Земля их поила, земля их кормила,

Но жажда полета, как яд!

В них нет здравомыслия, нет хлорофилла, –

Лишь дунешь, – они улетят!

Полет их порочен, но кто не порочен?

Отпустим друг другу грехи!

Нам тоже знакомы полеты в те ночи,

Когда к нам приходят стихи.

И хочется плакать, и катятся слезы,

И жутко ложиться в кровать…

А знаешь, ты прав! Приближается осень

И ясно о чем тосковать…

*   *   *

                                         А. А. Галичу

Александр Аркадьевич, как там Париж?

Неужели всерьез доверяя метели,

Не заметили Вы, что не капает с крыш,

И гитарные струны порвать не успели?

Вы, за чьими плечами террор и война,

Вы, прошедший эпоху таких испытаний,

Не заметили, как замолчала страна,

Не успели язык приморозить к гортани.

Неужели так трудно усвоить простой

Неизменный закон, беспощадный, как стража:

Нас свободою кормят, как рыбу водой,

Чтоб ее оживить перед новой продажей.

А тому, кто, хлебнув опьяняющий яд,

Не желает молчать и по-прежнему дышит,

Через годы прощания вслед говорят:

“Александр Аркадьевич! Как там, в Париже?”

*   *   *

                                                                            А. Порошин

О чем твой непрерывный плач, поэт? Тернист твой путь? Компьютер неисправен? В унылый гроб сойдя, старик Державин забыл благословить на интернет? А прочие не бросят свой престол, чтобы признать тебя под гром салюта... И ты в тоске насилуешь компьютер тем, чем когда-то захламлял свой стол?

В сетературе, милый, как везде: кто о нетленном, плюнув на нетленку, а кто идет по свежей борозде, протоптанной другим, снимая пенки. Один в князья, другой смакует грязь, один в – тоске, другой – всегда в экстазе, а третий, не стыдясь и не таясь, открыто льстит, завязывая связи. Кому-то в кайф лохмотья вместо брюк и жалкое юродство, как реклама: ведь публике начхать на наши драмы – чем живописней, тем эффектней трюк. Всеядны глотки шумных площадей: сожрут дешевку и сожрут святыню...

А ты скулишь, как древний иудей, сменивший рабство на хамсин пустыни... И клюв раззявив жадно, как птенец, выклянчиваешь манну славы в блюде... Но избранность не лавровый венец, а сопричастность к ожиданью чуда. А чудо что? Тут каждый о своем; об этом стоит расспросить Мессию, и мы, кто в Иудее, кто в России довольно долго молимся о нем. А до Мессии, в шутку ли, всерьез, ты сам себе пророк и сам Гораций, и   если что не так: «Спасите, братцы! Не признают, не уважают! SOS!»... Кто говорил, что стихоплетство рай, где твердые расценки на прозренья? Но ты свободен, словно в день творенья, ты сам себе хозяин, – выбирай...

Создатель, очумевший от нытья, из хора многих выдернет немногих...

Но все зачем-то просятся в пророки, на желтые странички бытия. А у пророков странная лафа: их урожай – насмешки или камни... И я бы призадумалась – куда мне? Не высока ли плата за слова? Клочок обетoванного песка – служенье муз не балует комфортом! И все твои наличные – тоска и клавиши потертого 'keyboard'a…

*   *   *

Как хорошо, когда временем лоб не жеван,

И, как сезам сокровищ, у ног земля!

Маленький принц вырастает в принца большого,

И постепенно вырастет в короля.

Я не завидую детям. Все справедливо.

Я лишь беззвучно молю, губу закусив:

Маленький принц! Ну, пожалуйста, будь счастливым!

Как же ты нежен, маленький, как красив!

Слишком уж нежен… И рвешься, как все, в герои…

Царская прихоть – водить за собой войска.

Сколько царей полегло при осаде Трои!

Скольких их жен заедала потом тоска!

Спазмами страхи. Не выдохнуть. Стало душно.

В каждой эпохе щетина колючих стрел.

Будь осмотрительным принц, но не будь послушным, –

Счастье-добыча того, кто упрям и смел.

Лишь непослушные могут рвать сухожилья,

Чтоб покорить неприступный для прочих Рим.

Нас поднимают в воздух не наши крылья.

Нас поднимает вера, что мы взлетим.

Грива волос превратится в седые космы…

Годы уходят, как будто вода в дуршлаг.

Мальчик! Не дай тебе Бог осознать, что поздно.

Недолюбил. Не дожил.  А жизнь прошла.