Skip navigation.
Home
Связь времён

Навигация
Home

Борис КОКОТОВ, Балтимор

Поэт, переводчик, литературный критик.  В США с 1991 года. Автор шести сборников стихов:  «Эстампы», 70-е; «Воздушные ямы», 2007 и др. Публикуется в периодической прессе США, России, Израиля и Германии.

2014-Борис КОКОТОВ

ПОПЫТКА ОПИСАНИЯ

                                          М. Горелику
Нам предстоит описать предмет
не называя его,
нам предстоит испытать чувство
не описывая его;
может быть, это будет чувство одиночества,
или чувство любви,
постепенно переходящее в чувство одиночества;
нам предстоит преодолеть гордыню
и попытаться рассказать о себе,
не упоминая себя,
оставив за скобками
биографические подробности,
географические подробности,
попытаться вывести формулу совпадений,
неслучайных встреч и бессчетных провалов,
из которых, собственно, состоит жизнь,
если она вообще состоит из чего-либо...

Это и было предметом наших разговоров
во время бесцельных блужданий
по улицам огромного города
тогда еще вполне безопасным
даже в ночное время.

Не думаю, что я мог бы сейчас воспроизвести
их содержание,
равно как и маршруты наших прогулок:
все слова стали другими,
улицы переименованы,
мы постарели
(внешне, по крайней мере),
и только чувство одиночества,
так и не перешедшее в чувство любви,
мешает сосредоточиться
на том,
что я называю прошлым,
и пытаюсь заново пережить его,
хотя, на самом деле,
нам предстоит всего лишь описать предмет,
не называя его.
          


  ВОЗДУШНЫЕ ЯМЫ

1
Крадется, как речитатив в нощи,
воздушных ям патлатый обыватель...
Я говорю: «Свободен, не взыщи!»,
прореживая план мероприятий.

Я говорю: «Пошел, любезный, вон!»
Кто хочет, пусть силками ловит прану,
чтоб на терцины расщепить озон,
но мне аэроплен не по карману.

Жизнь прожита, зарыта, как талант,
на глубину мучительного вдоха.
Воздушных ям обрушивая скат,
пытается карабкаться эпоха.

Я говорю: «Картель Напрасный Труд
сфабриковал развитье по спирали,
и страждущим ущербный мир вотрут
в зрачок, как соску. 

Чтобы не орали...»


2
Красивый старый человек,
абориген воздушных ям,
он был беспечен и лукав, 
он был застенчив и упрям.

Живя на сдачу с доброты,
как иждивенец облаков,
он оставлял часы в залог
временщику – и был таков.

Он целовал чужих детей, 
и женщин взглядом провожал,
не ожидал ничьей любви, 
но и его никто не ждал.

На краткий миг он здесь возник
небесной синей стрекозой –
и канул в Я, и канул в МЫ, 
упрямый, вечно молодой.
            

  КОЛЛАПС

Уйти за горизонт событий, 
родиться черною дырой,
вбирая с жадностью слепой
обломки Млечного Пути.

Сиять вовнутрь! С орбит подспудно
сводить потухшие миры,
затягивать огромных рыб
в воронку коллапса, на дно

тревожных размышлений. Опыт 
не убеждает нас самих – 
ученый аист Эрменрих
роняет хрупкий телескоп.

Роняет хрупкий телескоп
ученый аист Эрменрих –
не убеждает нас самих
тревожных размышлений опыт.

В воронку коллапса на дно,
затягивать огромных рыб,
сводить потухшие миры
сиять вовнутрь, с орбит подспудно

обломки Млечного Пути
вбирая с жадностью слепой.
Родиться черною дырой.
Уйти за горизонт событий.



ВНЕЗАПНО

Внезапно перед вами оживет
мультипликаций детская дерюга:
игла-игуменья шершавый ветер шьет
над шелестящим населеньем луга.

Она волшебный делает стежок
(на прошлом крест еще не время ставить!),
и осторожной мудрости стожок – 
как узелок, завязанный на память.

Ей весело сновать туда-сюда,
и не теряя нити разговора,
шероховато льются по следам
осмысленные прописи узора.

Зигзагом шов бежит по полотну –
тропинка по полям бежит, петляя.
Забавный мультик, как бикфордов шнур,
с шипеньем легким дотлевает.

О, бутафорский рай под черным клобуком
злокозненно направленного взрыва! –
игла-игуменья с распахнутым зрачком
в тачанке сумасшедшего начдива.


Памяти Е. Элькинд-Фрида

Последнее тепло. Ноябрьский день померк.
Слетел, как желтый лист, кружась неторопливо.
В неярком небе птичий фейерверк,
скупой закат осеннего призыва.

Ноябрьский день, покинутый тобой,
проносят мимо, словно свиток Торы.
Горящий лист прощается с землей,
на землю падая в замедленном повторе.

Листу подобная, летит на небеса
душа твоя, прощаясь с небесами,
сквозь птичий фейерверк, сквозь наши голоса,
сквозь этот мир, придуманный не нами.

КОКОТОВ, Борис, Балтимор, шт. Мэриленд. Поэт, переводчик, литературный критик; родился в 1946 году в Москве. С 1991 года живет в США. Публикуется в периодике, участник многочисленных сборников и альманахов. Автор восьми книг. Перевел на русский книгу стихов Луизы Глюк «Дикий Ирис» (Водолей М. 2012).