Мы не расписывали холст, 

                                                                      Новелла Матвеева. ЖИВОПИСЬ

    Последние 23 года жизни художника Павла Тайбера прошли в живописной Калифорнии, щедро обогатившей его палитру и тематику картин. А главное, повезло ему с окружением – рядом работали и творили талантливые поэты, писатели, композиторы, искусствоведы, театральные режиссеры. Многочисленная интеллигентная публика не пропускала выставки, лекции, спектакли, концерты, презентации книг и журналов. Насыщенная культурная атмосфера давала пищу для ума, побуждала к творчеству, вдохновляла Тайбера на создание новых работ.

    Как оказалось, процесс был взаимный. Помимо воспоминаний, искусствоведческих статей и лекций, видеозаписей выставок, издания альбомов работ, еще одним откликом на картины Павла Тайбера стали отзывы поэтические.

 Стихи, навеянные живописью, интересны не только поэтическим описанием изображенных красот, но и мыслями, ассоциациями, эмоциями, вследствие которых и рождается стих. Интересно сравнить свое впечатление и то, что увидел в той же работе поэт, - ведь реакция поэтов непредсказуема. Стих иногда побуждает зрителя мысленно вернуться к сюжету, которому он поначалу не придал значения; вернуться, чтобы понять или придумать мотивы, побудившие самого художника к созданию картины. Это своего рода сотворчество зрителя с художником, которое искусствовед Б.М. Бернштейн назвал «интеллектуальным приключением». Видение поэта и толкование сюжета картины обогащает зрительский опыт, дает новый угол зрения на живопись, которая может не только радовать глаз, но и наводить на размышления, находить неожиданные связи с событиями жизни своей или общества. 

                                  Отклик на простенький сюжет

    Среди ярких, сложных по композиции и по замыслу живописных работ Тайбера эта небольшая картинка не задерживает надолго взгляд зрителя: в обычной стеклянной банке замерла у прозрачной, но непроницаемой стенки черная рыбка. 

    Однако у поэта этот незатейливый сюжет вызвал неожиданно сложные ассоциации. Разбуженное воображение обернулось взволнованным драматическим текстом. Прочитав его, невольно задумываешься и над тем, какие мысли, события или воспоминания самого художника стоят за этой простенькой, но, как оказывается, печальной картинкой? Угадать нельзя, но, видимо, неспроста появилась эта одинокая рыбка в прозрачной холодной голубизне замкнутого пространства.

                  

                                             

                                                            П.Тайбер. Черная рыбка

                                                         Александр МАЛЛАЕВ  

                                                                     (1949-2009)

                                                           ЧЕРНАЯ РЫБКА 

                                                                                        Художнику П. Тайберу

Обклеен мир газетами, анонсами афиш.

Ты в тень полуодетыми натурщиц пригласишь.

Виолончель отставлена, и стёрся силуэт.

В нем женщина оставлена, которой больше нет.

А рядом не захлопнуто осеннее окно.

И листья с нервным ропотом ложатся под сукно. 

Акриловая, снежная – завьюжится зима.

Густеет кровь мятежная… Холмы, поля, дома...

Душе ль легко печалиться? Проходит взгляд насквозь…

И вернисаж кончается. И закипает злость.

Просаживая вечности – за фолом фол – молчу.

Тут все – о человечности!.. А я опять ворчу!..

Но вдруг мой шаг замедлился:

в стеклянной банке – темь.

Глазам моим не верится! Иль это просто тень?..

Нет, правда! Рыбка черная – на стеночке живет…

Такая отвлеченная… На слово – не клюет!..

Мы с нею чем-то схожие: и цветом, и душой.

И так же растревоженно, и так же хорошо! –

В какой-то банке: выловлен и неподвижен я.

Шагами семимильными – разрушенность моя, –

Запрятана в молчание и в черный цвет ночи.

Нет, рыбка, не отчаяние! Нет, рыбка, не молчи!

Ты долгий путь проделала, и смотришь свысока.

Но жизнь моя не сделала свой выстрел у виска!

Да, черная отдушина!.. Да, оттиск пустоты!..

Нет, нет! Душа отпущена… Нет, нет! Ведь я – не ты!..

Я тоже – слепок гипсовый! – На пепле всех Помпей!

Я растворен в единственной картине галерей –

Всех вернисажей крохотных, в портовых городах.

У пирсов, в мыслях хлопотных! В рыбацких коробах…

Над траулером, пробкою притертого бортом, –

Вдруг выпала: неловкая, и черная, притом.

Я удивился: Боже мой! Как, ты еще жива!

Какие же мы схожие… Но это все слова.

Я выпросил… Я выбросил – торговцу белый флаг!

В себе я это выносил, что встреча наша – знак!

И в океане, черная, как точка, ты плыла.

В закате запеченная, ты – золотой была…

Как вкопанный, картиною я был заворожен! –

И жизнь казалась длинною, ведь я тебя – нашел!

“И наша встреча странная”, – подумал просто так. –

Негаданно-нежданная, и, кажется, пустяк…

Я ухожу… Смещаешься, теряешь речи дар, –

Но выпасть не решаешься – на скользкий тротуар.

                                 Законы физики подчинены сюжету, а не наоборот

 

    Только неординарно мыслящему поэту может принадлежать это парадоксальное утверждение. Наверное, так случается, когда поэт заворожен сюжетом картины настолько, что он просто «входит» в этот сказочный мир – ведь статичность картины не преграда для воображения.  Распутывая волшебный клубок фантазии художника, поэт оживляет персонажей картины, наполняет, дополняет ее звуками еще не сочиненной мелодии, цоканьем копыт, шелестом листвы, и мы вслед за ним ощущаем запах «дыма из трубы вместе с ветром». Поэт знает, что много чудесных вещей может произойти здесь, чтобы стать потом сюжетами для стихов. Возможно, потому и не хочет он возвращаться в реальный мир из этого, сказочного... 

        

                               П.Тайбер. Представление

                                  Саша НЕМИРОВСКИЙ

                                          ХУДОЖНИК

                                    К картинам Павла Тайбера

Одинокий домик парит в голубом небе

в окружении облаков.

Я постучу негромко. Мне откроет гном.     

             Набекрень

надета треугольная шляпа, а с боков

топорщатся крылья,

заполняя дверной проем.

Он протянет руку, рукопожатие с избытком силы                                      

не на шутку.

Мы улыбаемся вдвоем.

Прямо с крыльца я войду в комнату

и окажусь в чертогах замка,

              

       

                                     П.Тайбер. Три девушки

где три музы в масках,

исполненные 

величия, снизойдя к моему приветствию,

кивнут музыканту,

стоящему на подиуме. И тот в соответствии

с этиккетом

заиграет еще не сочиненную мелодию.

Дудочка, пальцы, рот.

И станет понятно, что законы физики

подчинены сюжету, 

а не наоборот.

Сюрпризы 

не прекращаются. Красный рыцарь

на белом коне пересекает двор –

цоканье подков, клацанье доспеха, 

сверканье шпор.

               

                 П.Тайбер. Сказка

Лица 

зевак разглядывают моё. – «Кто приехал?»

Разговор,

споткнувшись, продолжается о своем.

В углу под башней стоит маэстро

и пишет точным мазком кисти

фонтан, водоём.

Руки – продолжение глаз.

Место,

где я застыл, заполняется листьями,

падающими с дерева, где враз

пароход на ветках

нашел, наконец, причал.

Дым из трубы. Я вдыхаю его вместе с ветром,

гнущим деревья, хлопающим по плечам

моей же курткой.

Там, наверху, загораются празднично

окна над порталом.

А тут шуршит ветер, крутит 

занавески, мусор, тряпьё,

выгоняя меня. И жутко

вернуться в мой мир из этого сказочного,

Но рыцарь опускает забрало

и наставляет копье.

                                       «В разнообразии фактур – лиц отраженья», –

    так утверждает поэтесса Лина Соминская. Любуясь пейзажем или изображенной на холсте мертвой природой, не обязательно угадывать замысел художника, искать особые смыслы. Можно просто любоваться игрой цвета и света, сочетаниями предметов, их формами, как это изобразил художник. Но вображение поэта творит свои образы, улавливая невидимые связи предметов, подслушивая их разговоры. Встреча с картиной требует отклика, так возникает стихотворение.  

  Лина СОМИНСКАЯ

     

   НАТЮРМОРТ

   Гляжу на старый натюрморт –

   Предметы, фрукты...

   Меж ними слышу разговор

   И спор как будто.

   Коварно яблоко манит –

   Совсем не новость.

   И розовость его ланит

   В стола дубовость.

   И виноградин чёрных ряд,

   Как будто чётки,

   Перебирают-говорят

   в чугун решётки.

   В разнообразии фактур –

   Лиц отраженье.

                   

          

         П.Тайбер. Октябрь                          Осенний натюрморт

                              

Сквозит различие натур

И положенья.

Но композицией одной

Всё рама свяжет.

А холст, что смотрится стеной,

Своё расскажет.

Расскажет груша о руках,

Сомкнутых нежно,

А лист граната – о шелках,

Что так небрежно

Струились с оголённых плеч.

В глазах – досада...

Нет, кисть не может уберечь

Все тайны сада.

                         ОСЕННИЙ ЭТЮД

Тучи дальней выдох-лепесток

Синим полыхнул в высоком небе.

Света долгого стекает ручеёк –

Тонкий стебель.

Мудрый жёлтый глаз ночной Луны

Удивителен, как Постоянство...

На Земле

все люди влюблены

И глядят в Пространство.

                                                   Взгляд сквозь маску

    Увидеть, уловить в работах Тайбера юмор, а порой иронию, прикрывшуюся маской, не так трудно. Но вот что-то понять при встрече с его работами о нем и о самом себе и рассказать об этом в коротком мелодичном, освещенном грустной улыбкой стихотворении, может только истинный поэт.

              

  

   

      П.Тайбер. Поэт

    ЭЛЕГИЯ

      П.А. Тайберу

Ах, эти алые герани!

Когда над городом снега,

они цветут в оконной раме,

родные сестры очага.

А здесь, в сухой палитре Юга,

они нам кажутся бледней,

как мы себе, на склоне дней,

в глазах насмешливого друга.

             Прощание

    Саша НЕМИРОВСКИЙ

НА СМЕРТЬ ХУДОЖНИКА

                   Памяти Павла Тайбера

Засохли краски.

Вывезли холсты.

В передней толпы. 

И сказке 

наступил конец. – Листы

перевернулись. Том захлопнут.

Перемолчать. Слова сейчас пусты.

Лишь смотрит облако с лицом собаки

на городок одноэтажных изб,

где школьники столпились у столба.

Так не бывает, это враки,

чтоб ласточки все вместе собрались

на проводах, морщинками у лба.

Наступит день – рванутся чайки клином

за океаны. И пойдет молва.

Пожать бы руку. Встретиться в гостиной.

И, наплевав

на запрещения врачей,

кутить. Опущены с повинной 

глаза. 

Мир продолжается. 

Теперь уже ничей.

   Людмила ЛУКОМСКАЯ

   

                  *  *  *

     Но есть ответ в моих стихах тревожных:

                                                        А.Блок                                       

По морю кораблик плывет,

У штурвала стоит капитан.

- Что там в трюме твоем лежит,

Не вино ль из заморских стран?

- Груз мой лёгок – кувшин простой,

Но его запечатал не Вакх.

Примет в дар от меня царь морской

Художника славного прах...

По морю кораблик плывет,

У штурвала стоит капитан.

Легкий пепл над волнами кружит,

Светлый Дух летит к облакам...

             

                 П.Тайбер. Путешествие в будущее