Skip navigation.
Home
Связь времён

Навигация
Home

Владимир Ханан

ХАНАН, Владимир, Иерусалим. Поэт, прозаик. Родился 9 мая 1945 года в Ереване. Жил в Санкт-Петербурге и Царском Селе. Репатриировался в Израиль в 1996 г.  Автор поэтических книг: «Однодневный гость» (2001), «Осенние мотивы Столицы и Провинций» (2007), «Возвращение» (2010), и двух книг прозы. Публиковался в США, Англии, Франции, ФРГ, Австрии, Литве, Израиле, России.  

2011-Ханан, Владимир

           НОЧАМИ  ПАМЯТЬ

Обычный дом среди домов обычных.
Кирпич. Четыре этажа. На двух –
На третьем и втором – балконы.
Один из них в квартире на втором,
Где жил мой старый друг. Теперь он умер.
Балкон традиционно пуст – ни кадок
С соленьями, ни хлама, как на прочих.
И только свет – едва ль не каждой ночью.
Лет тридцать, ежели не больше,
Сюда я поднимался, неизменно
Встречаемый остротами – порой
Не слишком тонкой, иногда забавной.
Кто там сейчас живет – не знаю.
Друг мой умер,
И я не захожу, лишь иногда
Моя печалью переполненная память
Сюда, к безмолвному подъезду
Приходит по ночам и смотрит на знакомый
Балкон и на окно.
И света не увидев, плачет.




                 *  *  *
В том месте снов и тишины,
Где я болтался горстью четок
В тени костела, и в холодный
Любил смотреться монастырь,
И католическим старухам
Дарил копейки от души –
Грибами пахло и чужбиной.                        
Но приезжали в гости к нам
Высокие и свадебные гости,
И я летел за ними на коленях
По скользкому от близкой крови полу,
И непонятных звуков языка
Ловил стихи и радовался жизни.

Как я был счастлив в этом октябре! –
В прозрачном холоде над Неманом серьезным,
И у хозяйки доброй на дворе,
Где яблоки росли, и ночью звездной
Кричал петух, и жук звучал в коре.
Где звонкие я складывал дрова
Для пасти однотрубного органа
С окаменевшей глиною на швах,
Где у соседки древнее сопрано
Светлело, как лучина в головах. 

Где я два дня Вергилия читал,
И пас быков, и птичье слушал пенье,
И узнавал счастливое уменье
Лесную тишину читать с листа.
Где я забыл, что значит пустота.
Где я обрел и вынянчил терпенье
Страдать и петь с тростинкой у губы,
Которой вкус труда и смерти равно впору,
Где я слова по-новому чертил,
А монастырь густел, венчая гору,
И серп луны меж избами всходил.





               *  *  *               
                                Марине

У брони торжественного танка,                          
На краю болотныя степи                                        
Я тебя приветствую, гражданка,                
Итальянка, знать, петербуржанка –                 
До другого слова дотерпи.
Мне и то ведь много, как в печурке                  
Сонно бормотали по ночам                            
Уголья. Уж вы полешки-чурки!                       
Лень вставать... А то сыграем в жмурки,              
И уедем в Углич невзначай.
Как, бывало, на санях под гору 
Вылетал на деревянный мост!              
То-то было смеху, разговору,          
Колокольно-галочьего ору,               
Звону колокольного – до звезд!
За мои дошкольные сугробы,            
Китаянка по разрезу глаз,                    
Поедим крутой домашней сдобы,       
Выпьем водки и добавим, чтобы             
Это было не в последний раз.
Подберем по возрасту подарки,         
Колокольчик купим, волчий клык...                     
У иконы выставим огарки.                                
Это здесь когда-то по запарке                  
Колоколу вырвали язык.
Сколько я забыл за эти годы  
Суеты в подручных у молвы:   
Запах трав, волну с налетом соды, 
Но зачем-то помню, как подводы 
Провожали тело до Москвы.
Что мы знаем о судьбе угодной?                           
О любви ? – колодезную жуть…                  
Голос крови, нежностью голодной...              
Будь он проклят, этот рай болотный!              
Мы одни. Нас двое. Как-нибудь…